Тени предательства

В зале планирования Сигизмунд через открытую дверь заметил движение и посмотрел в ту сторону. Он увидел приближающуюся посыльную и взглянул на морщинистое слепое лицо астропата. От увиденного по телу пробежал холодок. Астартес узнал её — Армина Фел. Она служила Империуму три десятилетия. Последствиями службы стали сутулость и белые, как хлопок, волосы. Астропат доставляла Дорну бесчисленные сообщения. Большинство были скверными, некоторые разочаровывающими, но ни для одного не потребовался эскорт. Выглядело так словно послание — заключённый, который мог освободиться от оков и сбежать.

Имперский кулак посмотрел на отца, но тот если и заметил приближающуюся процессию, то не подал вида. Вадок Сингх в общих чертах объяснял свои предложения по укреплению Императорского дворца. Военный архитектор расхаживал между широкими столами, затягивался из длинной курительной трубки и выдыхал ароматный дым. Примарх стоял в центре палаты, хмуро разглядывая разложенные на столах схемы. С потолка свисал медный проектор, выводя изображение планов Сингха на декорированные песчаником стены. Помещение казалось почти умиротворённым, но капитан знал, что краткий миг спокойствия — иллюзия. Вернувшись с Марса, он застал атмосферу неуверенности и страха увеличивающиеся день ото дня. Создавалось впечатление, что все на Терре затаили дыхание и выжидали, куда обрушится следующий удар.

— Гора Дхаулагири? — нахмурился Дорн, разглядывая увеличенное изображение. — Считаешь это необходимо?

— Не необходимо, — мягко ответил Сингх. — А требуется, Рогал.

Военный архитектор щёлкнул пальцем одному из своих рабов в шёлковых мантиях и человек изменил фокус одной из линз проекторе.

— Обрати внимание на уязвимое расположение внешних элементов. Из всех ты первым должен понять, что если мы хотим удержать этот квартал дворца, то необходимо его перестроить и перестроить сейчас же.

В обычное время фамильярность Сингха возмутила бы Сигизмунда, но сейчас он обращал внимание только на смысл сказанного.

Процессия вошла в открытые двери зала. Дорн слегка хмыкнул за спиной первого капитана.

— Требуется — это слово вызывает у меня подозрения, старый друг, — ответил примарх.

Астартес наблюдал за Арминой Фел и её свитой — они остановились у входа. Астропат подняла руки к пустым глазницам. На щеках блестели слезинки. “Она плачет”. Один из стоявших рядом с ней кустодиев трижды ударил торцом копья по каменному полу. Звук разнёсся по поддерживаемому колоннами залу.

Дорн медленно поднял голову.

— Новости, — спокойно сказал он и посмотрел на Армину Фел. На миг Сигизмунду показалось, что он увидел какую-то эмоцию, мелькнувшую на лице отца. — Всё в порядке, госпожа. Прошу скажи нам то, что должна.

Губы женщины задрожали.

— Сообщение с Истваана, повелитель, — у Армины сбилось дыхание.

Дорн вышел вперёд, когда он протянул руку, с неё откинулся рукав чёрной мантии. Он мягко приподнял голову астропата, пока её пустые глазницы не посмотрели на него.

— Госпожа, — мягко спросил он. — Что случилось?

Фел успокоилась, вернулись самообладание и достоинство, словно ей передались спокойствие и сила примарха. Она начала размеренно говорить, чётко воспроизводя сообщение:

— Имперская контратака на Истваане 5 провалилась. Вулкан и Коракс пропали без вести. Феррус Манус погиб. Повелители Ночи, Железные Воины, Альфа Легион и Несущие Слово присоединились к Гору Луперкалю.

В зале никто не шелохнулся. Чёрные стражи и кустодии стояли подобно статуям из гагата и золота. Вадок Сингх просто уставился на Армину, тлеющие угольки в трубке остывали и превращались в серый пепел. Мгновение Сигизмунд ничего не чувствовал, словно услышанное опустошило его. Один примарх убит. Двое пропали. Трёх легионов нет. Четыре переметнулись к врагу. Всё уместилось в несколько слов.

“Вот оно. Как она и показывала. Настоящее начало конца. Если предали ещё четыре легиона, почему и другие не могут? Они придут сюда и здесь мы должны стоять. И мы будем стоять — одни”. Астартес понял, что дрожит — напряжённые мышцы пришли в движение под покрытой шрамами кожей. Мгновение он обдумывал вопрос: страх ли это? Давно позабытые эмоции вернулись спустя столько времени? Потом понял: ненависть. Столь яркая и сфокусированная, что её почти можно увидеть. “Пусть приходят. Здесь будет стоять мой отец, и я буду стоять рядом с ним”.

Руки Дорна опустились с лица Армины. Глаза выглядели как чёрные провалы в каменной стене. Он излучал жесточайший самоконтроль, словно ледник холод. Примарх посмотрел на Сигизмунда. На мгновение капитану показалось, что он увидел в глазах отца быстро подавленную вспышку гнева — отражение своей ярости.

— Найди все части новых предателей, которые находятся в системе, — хрипло прорычал Дорн. — Используй всех и всё что тебе нужно. Захвати или, если потребуется, уничтожь их. Действуй немедленно, сын.

Сигизмунд начал преклонять колени, а примарх уже повернулся к астропату. Армина вздрогнула от его взгляда.

— Отправь сообщение на Карающий флот. Они должны незамедлительно вернуться.

Фел пошатнулась от слов, словно от урагана.