Тени Прерии. Чужой среди своих

Что произошло дальше — известно всем и неизвестно никому. Но видимо процесс решили «подхлестнуть», закачав под землю серу и прочее необходимое маленьким трудягам чтобы размножатся больше. Эксперимент был не слишком легальным, но казался неопасным — воздействие на фоне мощи протекающих процессов казалось совсем мизерным.

А вот результат таковым не показался! Видимо была сильно переоценена потребность бактерий в дефицитных веществах, или зависимость скорости размножения от температуры, или присутствие катализаторов, а может — фаза луны и количество пятен на божьей коровке. Слишком мало мы на самом деле знаем, чтобы судить о том, как должно быть правильно. Но факт остается фактом — подземный слой вскипел от плодящихся бактерий, которые тоже спешили урвать свое. Жадность — универсальное качество всего живого.

Ну, а потом… Собственно, что произошло потом имеет не один десяток обоснований, томящихся под грифом государственной тайны высшей категории, и ничего не мешает придумать еще пару десятков новых вариантов. Я свято надеялся, что до экспериментальной проверки дело не дойдет. Ошибся.

Но вернемся к произошедшему — лично я думаю, что во всем виноват «плохой брат». Ведь помимо весьма спокойных 235-го и 238-го, в этой семейке существует и еще один братец — уран двести тридцать четыре, и отличается он совершенно бешенным нравом. Размножающиеся бактерии подняли из старых отложений всех трех братцев, в разы увеличив общую концентрацию, да еще к тому же и разделили их по слоям. Для того, чтобы получить топливо пригодное для обычного ядерного реактора, первоначальную руду нужно обогатить всего в четыре с половиной раза — подняв концентрацию 235-го с 0,7 % до 3,5 %. Это вполне может произойти и без участия человека, «природные реакторы» Конго — тому прямое подтверждение.

А тут в дело вмешался человек. Нет, обогащения, необходимого для получения ядерного оружия, не произошло, да и не могло произойти. Но этого и не требовалось — 234-тому совсем не нужны высокие концентрации, чтобы «завестись». Испускаемые им при делении нейтроны бомбардировали чувствительные к внешнему облучению атомы 235-го, а слой с 238-мым обеспечил эффективный нейтронный отражатель. И реактор заработал, разом выходя на критический режим. Пошла самая настоящая цепная реакция, распространяясь по водоносному слою во все стороны.

Испускаемые нейтроны эффективно поглощаются водой, десять метров водяного слоя поглощает их все, но отвести принимаемую энергию воде было некуда, скалы и прочие породы имеют недостаточную теплоемкость для слишком быстрых ядерных процессов. Вода вскипела и перестала держать в себе растворенный уран, а также поглощать энергию электронов, прирост реактивности уже запущенного реактора скакнул на порядок и наступил закритический режим.

По простому — рвануло не по-детски. Нет, на самом деле в реакцию вступила очень малая часть топлива, даже не мизер, а много меньше (иначе б планету могло элементарно расколоть, или вскрыть до литосферы). Но и общий вес был совершенно не сопоставим с тем, что присутствует в самом мощном ядерном оружии. В итоге, общей энергии выделилось столько, что сама «кузькина мать» удавилась бы от зависти.

Повезло, что в отличие от бомбы, энергия выделилась не мгновенно, а на протяжении довольно длительного (по меркам микромира) времени. И то, что все произошло не в «точке» — площадь катастрофы была размазана на сотни квадратных километров. Получилось нечто вроде искусственного землетрясения, а на фоне даже обычных землетрясений «царь-бомба» выглядит очень даже скромно.

Но на этом все везение и закончилось. Землетрясение было сильным и, что самое поганое, оно было очень близко к поверхности. Потому разрушения нанесло чудовищные. Эта самая поверхность, получив удар снизу от взбесившегося атома, просто подпрыгнула вверх больше чем на восемь метров, подумала и рухнула назад. А сверху, на поверхности оказался единственный густонаселенный город Прерии — Высотск. Последнее, впрочем, проходило уже не по графе «невезение», а по графе «преступная лень». Имея в своем распоряжении практически безлюдную планету, люди элементарно поленились поискать себе другое место для экспериментов и подложили атомную бомбу прямо под собственную задницу.

Ну а дальше началось и вовсе непотребство, где в единый клубок сплелись героизм и подлый прагматизм. Город был разрушен, сначала мощным вертикальным толчком, а потом «качкой», которая повалила то, что еще могло стоять. Люди, предупрежденные первыми толчками, остались на улице буквально без ничего, те, кто не поспешил покинуть жилища — оказались под завалами. Но разбирать их, в поисках уцелевших, было некогда. Ядерный взрыв, он, в отличие от термоядерного, очень «грязный». С одной стороны, вся грязь оказалась на глубине более чем двух километров, городу повезло — силы взрыва не хватило, чтобы сорвать такой толстый покров. Впрочем, случись такое, мало кто бы успел что понять. Но время, которое понадобится радиактивной дряни, чтобы подняться по трещинам и подземным водам, исчислялось несколькими сутками.