Тени Прерии. Свои среди чужих

— Угу, Мыло вон из за этого чуть на местную не забрался. Вот бы был «контакт»… А уж какие бы вышли детишки… — И осеклась, вспыхнув ушами, потому что в внимание в глазах взрослого сменилось добротой и немножко жалостью. Кнопка тоже уперла взгляд под ноги, старательно там что-то выискивая.

— Курсанты, что там было в поговорке насчет — «пылинки в глазу ближнего?»

Бывшие бунтарки изумленно переглянулись, а потом не доверяя носу втянули воздух ртом. После чего синхронно вздыбили шерсть на загривке, оскалились и совершили прыжок назад, затем разум взял верх над инстинктом и обе синхронно схватились за голову.

— Ой, какая же я дура… — выдохнула Кнопка.

— Вот влипли, Что же теперь делать? — Корь пришла в себя быстрее.

Седой удовлетворенно кивал, наблюдая за искренним раскаяньем, но затягивать экзекуцию не стал.

— Да, две течных сучки на одну стаю… и подсознательная грызня за влияние. Но — ничего на самом деле страшного, это не гон, скачок обычных эстрогенов. Причина, видимо, стресс и смена питания. Так что за три дня все пройдет, просто неудачно совпало, что у двоих разом.

Оглядел озабоченно — не верящие мордашки и по-доброму улыбнулся.

— Привыкайте дочки, вы уже давно взрослые. Все так живут. Просто начинайте думать не только о себе и заранее представлять, как поведут себя окружающие. И действовать исходя из этого, я сегодня на вашу свару опоздал, потому что пришлось таблетки принимать, а то бы вам не только уши надрал, но и… хм, кое-что еще могло бы пострадать.

Седой оглядел возмущенно встопорщенные уши и вибриссы на мордочках и а также призывно припухшие губки и язычки молниеносно облизавшие носики, и пришел в хорошее настроения от этого противоречия между проявлением характера и призывам тела. Осталось только дать последние наставления — «Теперь мигом обнялись-помирились, а потом марш с глаз моих на речку купаться после чего обрызгаетесь вот этим». В воздухе мелькнул баллончик со спреем, облегченный вздох, промелькнули две тени, и осталась только примятая трава.

Оставшись один, Седой еще некоторое время побегал «из угла в угол» сшибая колоски с травы и приходя во все лучшее расположение духа. Торжество силы жизни всегда приносит удивительную радость, хотя лично тебе не сулит ничего кроме неприятностей и таблеток, от которых потом десны чешутся.

Постоял еще немного, крутя ушами, поймал перешёптывание девушек у реки, и обсуждение предыдущего побоища с другого направления — «а он меня как ухватит…». Пробормотал про себя:

Дети, дети и куды вас дЕти?
Толь людям продать,
аль даром отдать.
Иль деньгу сшибить,
А может приплатить…

Да и пошел собирать всех на лекцию, пока еще чего на голову не упало.

* * *

Так-с, что у нас с диспозицией? Скажем так — атмосфера второго оперативного совещания отличается теплой дружеской обстановкой.

Слева прям таки любовной парочкой сидят недавние бузотерки. Обнявшись, а скорее даже вцепившись друг в друга, будто кого-то из них именно сейчас собираются схватить и утащить неведомо куда, они всячески демонстрируют нежные чувства — то носом ткнутся, то отсутствующих уже пару тысячелетий блох в шерстке соседки поискать норовят.

Всех пытающихся присоседится «сладкая парочка» встречала столь неласковыми взглядами, что незваный гость некоторое время топтался возле невидимого барьера, а потом, смущенно расставив уши, убирался в «солитон».

Основная часть тоже представляла из — себя практически столь же «сцепленный монолит», только по нему бегали волны внимания — шепотки, переталкивания, обнюхивания и обыскивания гуляли от одного края к другому, давая забавную интерференцию. В виду удаления «центров кристаллизации» среда пыталась выработать новый стиль поведения и пока пребывала в неустойчивом состоянии.

При появлении Седого все уши повернулись в его сторону, а вот взгляды были устремлены куда угодно, только не на учителя — «народу» было стыдно, и он к тому же, пребывал в томительном ожидании последствий.

Вот наивные, ведь знают же что за бунты, как сейчас — групповые, или индивидуальное неповиновение, не наказывают никогда. В том смысле что в момент подавления огрести можно, но и там обе стороны на равных — неизвестно, кому на самом деле больше достанется, а вот после того как одна из сторон признала собственную неправоту — наказывать нельзя ни в коем случае.

У слабого этим можно просто сломать волю, получив взрослого ребенка неспособного принимать решения и брать на себя ответственность за других. У сильного почти наверняка сместится система ценностей и он будет ставить свои интересы выше, чем интересы общества позволившего свершится несправедливости.