Тени прошлого

Нас потихоньку нагоняли остальные, и скоро разговор должен был стать общим. Но пока они не подошли к тому месту, где стояли мы, Серена тихо произнесла:

– Надеюсь, ты меня не ненавидишь.

Серена проговорила это мягко и, мне кажется, искренне, а когда я повернулся к ней, улыбнулась. Не думаю, что она ожидала ответа. Она словно просила прощения за то, что так часто ранила меня в те ушедшие годы, когда душевная боль бывала такой острой и причинить ее было так легко. Я смотрел на Серену и в миллионный раз поражался каждой ее черточке. В уголке рта у нее прилипла едва заметная крошка от обеда, и я представил себе мир, где я обладал бы правом ее слизнуть.

– А ты как думаешь? – спросил я.

Ужин в тот вечер был главным событием всего уик-энда, и я послушно принял ванну, надел вечерние брюки, неохотно натянул рубашку без галстука и домашнюю куртку. Вниз я спускался в довольно приподнятом настроении, но, оказавшись в гостиной, сразу почувствовал, что атмосфера сгустилась: сегодня среди гостей появилась мать Эндрю, ныне вдовствующая графиня. Она жила не в настоящем домике вдовы, роскошной георгианской вилле на краю парка, которую сдавали одному американскому банкиру, а в деревне, в доме, некогда предназначавшемся для управляющего. Когда я вошел, леди Белтон чопорно стояла у камина. Она, конечно, сильно постарела по сравнению с той встречей, когда я видел ее в последний раз, но возраст не смягчил подступающего к ней безумия. Леди Белтон по-прежнему смотрела на всех теми же голубыми кукольными глазами, а волосы были выкрашены в такой же итальянский черный цвет, как и раньше. Нельзя сказать, что ее чувство стиля сделало существенный шаг вперед. На ней был причудливый наряд, нечто вроде длинной ночной рубашки цвета хаки с неровным вырезом. Не знаю точно, какого эффекта добивалась графиня, но вряд ли того, какого достигла. Есть ли смысл говорить, что ее украшения были превосходны.

Серена представила меня, сказав свекрови, что та может помнить меня по прежним дням. Леди Белтон оставила это без внимания.

– Приятно познакомиться, – сказала она, протягивая мне высохшую руку с выпирающими костяшками.

Есть ли что-то более раздражающее, чем когда люди говорят вам: «Приятно познакомиться», когда вы встречались уже тысячу раз? Если есть, хотелось бы узнать что. Недавно меня как незнакомца приветствовала женщина, которую я знаю с детства и которая за прошедшее время стала известной. Буквально годами, каждый раз, как я встречался с ней, она любезно кланялась, не подавая виду, что мы виделись раньше. Наконец я созрел до того, что, если она проделает то же самое еще раз, я все ей выскажу. Но видимо, эта решимость проявилась у меня на лице, а все любители колкостей снабжены антенной, которая подсказывает им, когда подкалывания надо прекратить. Дама все прочитала у меня по глазам и протянула руку. «Как я рада снова видеть вас!» – произнесла она.

Серена ушла за бокалом для меня, и я остался со старой каргой один на один.

– Как хорошо снова встретиться с Эндрю и Сереной после стольких лет, – промямлил я, чтобы как-то начать разговор.

– Вы знакомы с лордом Белтоном? – ответила она без тени улыбки.

Надо полагать, это был намек, что мне следовало именовать Эндрю сообразно титулу. Рядом с нами на столике стояла вазочка с соусом из авокадо, и на секунду мной овладело неудержимое желание схватить эту вазочку и запустить ею графине в лицо.

Но вместо этого я раскрыл рот, чтобы сказать: «Да, я их знаю, и тебя тоже, старая глупая курица!» Но какой смысл? Она бы скрылась за заявлением о моей «ужасной невоспитанности», не признавая собственной. К счастью, леди Белтон не досталась мне в соседки за ужином. Вместо этого я с жалостью наблюдал за Хью Пебриком. Героически сражаясь с ее молчанием, он пытался вовлечь графиню в разговор о людях, которых она должна была знать, но категорически это отрицала, или обсудить темы, которые, как она ясно давала понять, ее не интересуют. В общем, устроила бедному Хью нелегкую жизнь.