Тени прошлого

– Нет, там написано о его племяннике Эндрю, который никогда не был коллекционером. Вот как получилось. Бенджамин Уиллард привез ко мне самого месье Креспана взглянуть на портрет Армана, и я стал рассказывать, как нашел свою манеру, когда писал другой портрет, выставленный в Салоне. Через десять минут мы все уже были в кэбе и ехали во Дворец Искусств. Картина была отвергнута, но...

– Отвергнута? Ах, Тоби!

Он усмехнулся:

– Креспан сказал, что я могу рассматривать это как комплимент, потому что все лучшие картины всегда заканчивали свой путь в Салоне Отверженных. Но, как бы то ни было, мы привезли «Девушку с бабочкой» домой, чего я никак не мог сделать до этого, и отец Клары и ее кузен Эндрю чуть не устроили у меня дуэль, кому будет принадлежать портрет. А Креспан потребовал, чтобы я выставил ее на продажу. Это было очень смешно, и я едва сдерживался.

– Но вы сказали, что мистер Эндрю Дойл – не коллекционер.

– Правильно. Но ему очень хотелось приобрести ваш портрет. В конце концов я объяснил им, что портрет не продается, но я могу уступить его на год Эндрю, поскольку Бенджамин уже купил «Официанта».

– Тоби, я никогда раньше не слышала, чтобы картины сдавали в аренду. Зачем вы это сделали?

– Господи, да это первая хорошая картина, которую я написал. Неужели вы думаете, что я могу ее продать? – Он печально улыбнулся. – По правде сказать, я вообще не собирался выпускать ее из рук. Но Эндрю было не угомонить, он кричал, требовал, просил, предлагал мне целое состояние, ну, я сказал, что могу дать ему ее на время за эту сумму. Я думал, он не согласится, а он ведь сумасшедший, так что я сам себя поймал в капкан, ведь не мог же я сказать, что пошутил.

Мы немного помолчали, и я постаралась как-то разложить по полочкам все, что рассказал мне Тоби. Потом я спросила:

– Вы им сказали, почему назвали картину «Девушка с бабочкой»?

Он сел и уставился на меня.

– Нет, глупая девчонка! Черт возьми, я никогда не выдаю чужие тайны.

– Не надо ругаться. Я только спросила.

– Да не ругаюсь я на вас. Я просто... просто я так выразил свое чувство негодования, ведь у меня плохой характер. – Он опять лег, но тут же вскочил. – Вы задаете не те вопросы, которых от вас ждут. Вы не хотите узнать, как я вас нашел? Я начал вам рассказывать, но где-то потерял нить...

– Прошу прощения. Рассказывайте, Тоби, я больше не произнесу ни слова, пока вы все не расскажете.

– Вот так хорошо. Значит, Дойлы оставили свои картины месье Креспану, чтобы он выставил их в галерее, а он мне сказал, чтобы я быстро написал еще, и мне пришлось этим заниматься несколько недель, правда, я все равно не мог никуда идти из-за ноги. Эндрю отплыл в свою Америку, Уилларды продолжили свое турне по Европе, а я, когда не писал, старался представить, куда вы могли подеваться. Я еще раз встретился с Лекуром, но он знал только, что человек, который его нанял, звался Бонифейсом и приехал из Англии. Он даже не знал настоящего имени помощника Бонифейса, который представлялся сотрудником посольства.

Тоби помолчал, потом достал из кармана блокнот и карандаш, что-то рисовал секунд тридцать, после чего показал мне на удивление похожий портрет блондина с длинным носом, с которым я разговаривала в «Раковине».

– Вот он, красавица.

Я хотела было заговорить, но вспомнила о своем обещании и молча кивнула.

– Чарли Гриндл, – сказал Тоби и порвал листок. – Нос у него был другой формы, когда мы с ним расстались. Да, шли недели, а я ничего не мог придумать. Тогда я написал своему другу в Англию, чтобы он поискал фирму, агентство или адвокатскую контору, на которой бы значилась фамилия Бонифейс. Из этого ничего не вышло и не могло выйти, потому что фирма называется – Агентство Хескет, по крайней мере, так она значится в почтовом справочнике.

Я хотела было спросить, не видел ли Тоби миссис Хескет и мистера Бонифейса вместе и не заметил ли, как она разговаривает в его присутствии, словно его нет рядом, но опять вспомнила о своем обещании и промолчала.

– Потом мне немножко повезло, – продолжал Тоби. – В вашей комнате все еще никто не жил, но ее должны были сдать, и мебель не выносили, потому что мадам Бриан рассчитывала, что новый жилец что-нибудь купит. Так вот, как-то раз я услышал шум за дверью, вышел посмотреть и – о чудо! – увидел мадам Бриан с щеткой в руках. Она собиралась прибрать в комнате перед приходом кого-то, кто хотел на нее посмотреть. Вот тогда на меня снизошло вдохновение, и я попросил ее не беспокоиться, потому что решил сам снять комнату.

Мне очень хотелось спросить его, зачем ему это было нужно, но я лишь позволила себе промычать:

– M...M...M...M?

Тоби рассмеялся.

– А почему нет? Деньги у меня были, переезжать мне не хотелось, но и чужого человека рядом мне было не нужно. Имело смысл снять комнату, и я это сделал. А на следующий день я нашел кое-что в верхнем ящике.