Тени прошлого

На палубе перед салоном поставили кресла и натянули тент для защиты от солнца. Здесь мы ждали гостей, которые приезжали в экипаже и спускались по ступеням с Вестминстерского моста. Уилларды и Эндрю Дойл приехали первыми. Я держалась в сторонке, пока они обменивались приветствиями с Себастьяном Райдером и Джеральдом, тем не менее они вели себя со мной так, словно я была членом семьи.

Через минут пять подъехал еще один элегантный экипаж, из которого вышли три человека и не спеша направились вниз по ступеням и потом вверх на палубу, где их встретил Себастьян Райдер и познакомил с остальными. Мистер Хью Ритчи был представительным мужчиной средних лет, очень живой и довольно самоуверенный. Его жена Анна Ритчи выглядела на несколько лет моложе супруга, и у нее были очень красивые глаза. Держалась она, как мне показалось поначалу, несколько высокомерно, но потом я поняла, что это только маска, за которой она скрывала свою нервозность и которая мгновенно слетела с нее, стоило американцам заговорить с ней с присущим им дружелюбием. Ее отцу, сэру Джону Теннанту, было сильно за шестьдесят, и он ничем не напоминал свою дочь. У этого крупного, сутуловатого господина с тяжелыми чертами лица, редкими волосами с проседью и такими тяжелыми веками, что глаза казались полузакрытыми, из-за короткой шеи голова словно вырастала прямо из плеч, и он был очень похож на черепаху.

Когда все перезнакомились между собой, Себастьян Райдер повернулся ко мне и сказал:

– А это Ханна Маклиод. Она учит моих детей французскому языку.

Я присела перед миссис Ритчи:

– Доброе утро, мадам. Она наклонила голову:

– Доброе утро.

Она уже отвела от меня взгляд, как вдруг повернулась ко мне и стала пристально всматриваться в мое лицо, словно припоминая, где она могла меня видеть.

– Маклиод? Вы не француженка?

– Нет, мадам, я родилась в Лондоне, но моя мама была француженкой, и я тоже несколько лет жила во Франции.

– Понятно. – Она все не сводила с меня глаз, и я заметила в них затаенную печаль.

Ее муж кивнул мне и, бросив на ходу: «Доброе утро», – быстро направился к мистеру Уилларду.

Сэр Джон Теннант не спускал с меня тяжелого взгляда из-под полуопущенных век, положив обе руки на серебряный набалдашник трости. В его водянистых глазах ничего нельзя было прочитать, кроме появившегося в них непонятного беспокойства. Я знала, что Себастьян Райдер стоит в двух шагах от меня. Змеиный взгляд скользнул к нему, потом вернулся ко мне.

– Маклиод? – переспросил он глухим бесцветным голосом. – Вы так сказали, Райдер?

Я посмотрела на моего хозяина и обратила внимание на торжествующий огонек, засветившийся в его глазах.

– Ханна Маклиод, – любезно повторил он. – Все правильно, сэр Джон.

Мне показалось, будто между ними двумя пробежало что-то темное и грозное, но я не поняла, ни что это, ни какое это имеет отношение ко мне. Сэр Джон медленно наклонил свою большую голову.

– Понятно, – прорычал он. – Доброе утро, мисс Маклиод.

Я ответила и присела в легком реверансе. Один только Эндрю Дойл заметил, что произошло что-то необычное, потому что все остальные были заняты беседой. Едва сэр Джон отвернулся, он подошел ко мне, и, хотя я заметила на его лице удивление, он сказал только:

– Ханна, как хорошо, что вы тоже едете с нами. – Потом он посмотрел на берег, к которому только что подкатил двухколесный экипаж. – Если не ошибаюсь, это наш общий друг Тоби Кент. Как вы думаете, вам не удастся уговорить его продать мне ваш портрет, который он написал на прошлой неделе?

Его просьба и выразительный взгляд напомнили мне о словах Тоби Кента, и я поняла, что его интерес ко мне и вправду не совсем обычный.

– Боюсь, мистер Дойл, – виновато проговорила я, – у меня нет влияния на Тоби Кента, и сомневаюсь, чтобы у кого-нибудь оно было.

Тоби легко сбежал по ступенькам. На нем был летний серый костюм, и я еще никогда не видела его таким элегантным.

– Всех поздравляю с великолепным утром, – крикнул он с набережной, сняв шляпу и размахивая тростью, отчего я поняла, что он решил сегодня быть ирландцем.

Его представили незнакомым гостям, потом он поздоровался с Уиллардами и Дойлом и подошел ко мне. Взяв мою руку, он почтительно поцеловал ее:

– Ваш покорный слуга, мисс Ханна.

Он сделал это, дабы дать всем понять, что не считает меня ниже кого-либо в избранном обществе, однако мне это показалось слишком нарочитым, поэтому я просто ответила:

– Доброе утро, Тоби.

И совсем тихо, чтобы никто не слышал, сказала ему по-французски, чтобы он вел себя прилично.

Он рассмеялся, огляделся и направился к миссис Уиллард, с ходу начав оживленно рассказывать ей о молодом американце из Северной Каролины, с которым он несколько лет служил вместе в Иностранном легионе. Мистер Райдер окликнул капитана, и не прошло двух минут, как мы уже плыли в сторону Вестминстерского аббатства.

Следующие полтора часа мы из-за отлива медленно плыли вдоль берега, наслаждаясь красивыми видами. Посмотреть было на что. Кроме капитана и его команды, Себастьян Райдер нанял экскурсовода, который буквально все знал о местах, мимо которых мы проплывали.