Тени прошлого

Пробираться по горам обуглившихся останков казавшихся раньше такими вечными зданий было трудно. Кое-как Шон преодолел пару десятков метров, осторожно ступая негнущимися ногами, иногда помогая себе то одной, то другой рукой, то обеими сразу. Всюду, куда падал взгляд, прижатые плитами, металлом, искореженным транспортом и лежащие отдельно, виднелись конечности людей в лужах запекшейся, почти высохшей крови. Наверное, весь мир вокруг, как подумалось Шону, забрызган и залит кровью, той самой алой жидкостью, что течёт у всех по жилам, неся кислород в клетки организма, пульсируя на висках и шее, и которой так много было пролито за не очень-то и длинную историю человеческой расы.

Даско был офицером Полиции и принадлежал Касте Военных, поэтому в случаях экстраординарных, требующих быстрой и адекватной реакции он мгновенно собирался, переводя себя в так называемый «полевой режим». Рассуждения текут плавно, но стремительно, отсеиваются все посторонние мысли, отключаются ненужные в данный момент чувства; солдат становится Солдатом, воин становится Воином.

Конечно, огромный шок, который Даско испытал, увидев город в руинах и не зная, что же на самом деле произошло, ввел его в оцепенение. Но к тому моменту, когда полицейский достиг места, где, кажется, так недавно он обедал с Кейси, организм его пришёл именно в то состояние «полевого режима», которое сейчас и было необходимо.

Кафетерий был напрочь снесен. Металлические колонны, державшие потолок, наподобие гигантских пальцев загнулись в сторону, противоположную взрыву. Прозрачная стена, что отделяла обедавших от парковочной площадки, превратилась в пыль из мелких кристалликов стекла. Столы, стулья — всё, что раньше находилось в кафе, теперь беспорядочно валялось в кухне, разломанное и непригодное ни для чего кроме как быть простым хламом.

Там же — в кухне — на боку лежал и полицейский флаер, которым Даско когда-то нравилось любоваться. Флаер сильно не пострадал, потому что вслед за ним в помещение влетел чей-то автомобиль, прикрывший собой патрульный транспорт от бомбардировки осколками. На корпусах двух машин призрачно плясали отблески пламени горящей неподалеку автоцистерны.

Обойдя лежащие трупы двух мужчин, у коих вместо голов был теперь общий каменный бордюр, которым издавна отделяют проезжую часть от пешеходных дорожек, Шон включил фонарик и осветил помятый флаер. Лобовое стекло лопнуло и рассыпалось тонированными кусками, но в салоне повреждений не было заметно. Протиснувшись, стараясь не порезаться о торчащие осколки, Даско оказался в кабине.

Кое-как устроившись внутри и придерживаясь за пассажирское кресло, Шон первым делом открыл специальный отсек, где находилась аптечка. Активировав тест-программу медблока и убедившись, что тот цел, Даско включил коммутатор полицейской связи.

Попытки связаться с Управлением ничего не дали, равно как ничего не дали попытки вызвать другие машины. Эфир на рабочей частоте был пуст, если не считать треск радиопомех. Напрашивался очевидный вывод — Управления Полиции города Керинга больше не существует. Впрочем, от самого Керинга мало что осталось…

Нажав ручку контейнера, который располагался между сиденьями, Шон достал оттуда две крупнокалиберных винтовки, по дополнительному магазину к каждой и прибор ночного видения. Больше от полицейского флаера брать было нечего.

Покинув кабину через то же лобовое окно, Даско рассовал магазины в карманы штанов, коробочку медблока пристегнул к поясу, а винтовки повесил на плечи и закинул за спину. Прибор же ночного видения — небольшой окуляр с зелёной точкой посередине — он закрепил на голове. Перемазанный, в разорванной рубашке, под которой чернеет бронежилет, с двумя «Береттами» и парой ружей за спиной, с левым глазом, превращённым в зловещий мерцающий уголек, Шон выглядел устрашающе воинственно. Но о том, как он смотрится со стороны, патрульный не думал. Мысли его были поглощены другим.

Во-первых, прошли сутки, а бригад спасателей, Армии или Полиции не видать. Конечно, можно предположить, что работы у них предостаточно — весь город дымится в развалинах, но факт молчания эфира на частоте полицейских сил говорит о том, что вокруг просто нет ни спасателей, ни солдат, ни кого-то ещё, способного толком объяснить, что же, в конце концов, стряслось.

Во-вторых, если не удастся привести в чувство Кейси, то её нужно будет доставить в больницу.

Но где, чёрт всё дери, найдешь сейчас больницу?! Нужно было осмотреть Кей получше, вдруг у неё есть какие-то серьезные раны или переломы… Хотя, если они и есть, обычных полицейских не учат зашивать раны и сращивать кости. Выходит, если Кейси серьезно потрепало взрывом, то придётся искать транспорт, чтобы перевести её в другой город, уж там то найдутся…

На этом месте размышлений Шона как молнией ударило; всё тело покрылось холодным потом, а зрачки глаз, и без того широкие в полумраке разрушенной кухни, ещё больше расширились, превратив глаза в бездонные, чёрные омуты.