Тени прошлого

– Давай сделаем все правильно с самого начала, и тогда никто не пострадает, – завершил беседу гость, надвинул капюшон на лицо и вышел под дождь, притворив за собой дверь.

Хозяин немного постоял в прихожей, потом вернулся к столу и грузно опустился на стул, вытирая рукавом выступивший на лице пот. Он даже не пытался себя обманывать. Посетитель растревожил его не на шутку, но выбора не оставалось. Долг перед купеческой гильдией южного города Азора был слишком велик. Двадцать золотых! Практически непосильная сумма. Единственным выходом стало принять сомнительное предложение наемников и ввязаться в авантюру. Но другого пути спасти жизнь себе и своим родным у хозяина дома не было. Тяжело вздохнув, мужчина взял щипцы, прижал фитиль лампы и в наступившей темноте поднялся наверх, где крепко спали его жена и дети.

Неожиданно картинка сменилась.

Темная гостиная и ее хозяин исчезли. Перед глазами закружились, точно снежинки, красные, синие и зеленые пятна. Затем там, где прежде были лишь смутные очертания странных силуэтов, появились просторный зал с зеркальными колонами и пламенеющий красный шар высоко над головой. Повисев в воздухе, шар дернулся в сторону, потом рванулся вниз и с силой врезался в основание одной из колонн. На мраморный пол полетели снопы искр, и из них выползла огромная уродливая тварь. Ее могучее туловище было покрыто свалявшейся коричневой шерстью, длинные когти выглядели устрашающе, а налитые кровью глаза горели ненавистью ко всему живому. Из пасти уродливого создания вырывались ослепительные языки пламени. Выжить в сражении с таким противником шансов практически не было.

Я даже не успел сообразить, куда бежать и где спрятаться, а тварь уже метнулась вперед. Страх пронзил все тело, и я упал на колени, взывая к милости Духа. Но на помощь пришел не Дух, а мой верный друг Айк. Он выскочил из-за угла и, вскинув изящный лук, наложил на тетиву стрелу. За первым выстрелом последовал второй, потом третий… стрелы одна за другой свистели в тяжелом, душном воздухе и с силой врезались в цель. Но шкура чудища оказалась слишком толстой, и они с глухим стуком отлетали в стороны, словно бились о камни крепостной стены. Айк прицелился выше, и уже следующий выстрел попал в глазницу зверя. Издав ужасный вопль, враг повалился и, оглушительно ревя от боли и ярости, заметался по полу. Не теряя времени, мой друг поспешил выпустить еще одну стрелу, вогнав ее прямо в раскрытую пасть. Ослепительная вспышка озарила зал, а когда ко мне вернулось зрение, твари больше не было. В огромном темном помещении остались только Айк и я.

– Дарольд, Да-ар-р-ро-о-ольд… ты где? – прорычал знакомый голос.

Я открыл глаза. Никакого черного зала, никаких чудищ и ослепительных вспышек. Я лежал в своей маленькой комнате. Легкий ветерок играл с занавесками. День уже катился к полудню. «Сон! Всего лишь сон!» – вздохнул я с облегчением и тут же почувствовал ароматы цветущих трав с дальних лугов. Где-то рядом пели птицы, лаяла соседская собака, а внизу на лестнице гневался отец. Все как обычно.

– Дарольд! А ну отвечай! Где ты прячешься?

Раньше, чем я успел что-либо ответить, отец вошел в комнату и замер перед кроватью в позе, не предвещавшей для меня ничего хорошего.

– Так я и знал! Опять бездельничаешь!

Я привстал.

– Ты ничего не забыл? – отец сверлил меня глазами.

Я попытался хоть что-то вспомнить, но после кошмарного сна в голове было пусто, и я прибег к лучшей в подобной ситуации тактике – молчать и слушать.

– Сколько раз я говорил тебе, что нынче отправляюсь в столицу и что мне нужно подготовить лошадей?

Я пожал плечами.

– Пять! Я пять раз тебе об этом говорил! И это только вчера… а ты? – отец гневно фыркнул. – Я сейчас был в конюшне, и угадай, что я там нашел?

Я снова пожал плечами.

– Ничего хорошего! Лошади не мыты, седла не готовы! Если бы только это! На бедных животных столько грязи, что я едва их разглядел! – отец постучал пальцем по своей жилетке.

– Ах, конюшня… – медленно выдавил я. – Уже бегу!

– Неужели?! Что-то не видно! – заметил отец, наблюдая, как я засуетился, пытаясь отыскать свою одежду.

Ох уж эта дурацкая конюшня! Мое бремя, мое наказание за неведомые проступки! Чуть ли не каждый день я был вынужден выносить оттуда всякий хлам и груды навоза. Почему именно я? Да потому что, как говорил отец, таковым был мой вклад в семейное дело, моя обязанность перед родителями. И спорить с этим было бесполезно. Я был младшим среди сыновей, самым неуклюжим и самым непослушным, так что мне оставалось лишь одно – вооружившись совком, двумя ведрами и закатав рукава, изо дня в день браться за грязное, вонючее «семейное» дело.