Тени прошлого

Он разложил наши одеяла на бережку ручья, и мы оба с удовольствием улеглись, причем на живот, но шляп не сняли, чтобы солнце не напекло нам головы. Я легла щекой на руку и посмотрела на Тоби.

– Я старалась держать лицо в тени, но оно все равно горит. Тоби, я очень плохо выгляжу?

Его-то лицо было продублено за много лет работы на кораблях, и все равно оно немножко горело.

– Если честно, то, бывало, вы выглядели получше, юная Маклиод, – подтвердил он. – Боюсь, не имеет смысла отрицать, что лицо у вас красное, потное, да и грязноватое. Но вы меня удивляете. В первый раз я слышу, что вы беспокоитесь насчет своей внешности, которая может не понравиться мужчине. Чертовски забавно, ведь здесь это меньше всего имеет значение.

– Может иметь. Может быть, для меня важно не выглядеть... как бы это сказать, слишком непривлекательной для Рамона Дельгадо.

Тоби не сразу мне ответил.

– Ах да. – Его зеленые глаза погрустнели. – Я вас понял.

Я встала и пошла к нашим мулам, чтобы достать из своего багажа туалетный набор.

– Я вымоюсь в ручье. Крикните, если увидите Ансельмо.

Я сняла бриджи и рубашку и добрых десять минут плескалась в воде, смывая с себя дорожную пыль, предварительно выбив ее из одежды. Потом я еще минут десять просидела на берегу, подсушивая ссадины на солнышке и расчесывая волосы.

Одевшись, я вернулась к Тоби.

– Теперь хоть грязи на мне нет, а волосы все равно я не сумела расчесать как надо.

Тоби сел на одеяле и протянул руку.

– Давайте расческу.

Почти полчаса он расчесывал мне волосы, пока они не стали опять мягкими и шелковистыми.

– Ну, вот они и заблестели, – объявил он. – Ханна, заплетите две косы, так вам больше идет.

Прошло еще не меньше полутора часов до возвращения Ансельмо, и от того, что я ждала и мне нечего было делать, меня охватил страх. Все время от Веракруза до Оахаки я была занята, и у меня не было времени подумать, так же как в последние три дня, когда мне пришлось преодолеть множество трудностей. Зато теперь мне вдруг показалось безумием то, что я в дикой Мексике и готова отдать себя в руки вооруженных людей, восставших против правительства.

Это я-то со своим знанием мужчин поверила, что Рамон Дельгадо собирался исполнить обещание. Да даже если тогда он собирался, теперь, через два года, он наверняка и думать о нем забыл. Любая девчонка в Колледже для юных девиц знала, что постельные откровения не имеют ничего общего с реальной жизнью. Мало того, что я себя поставила под удар, так я еще потащила за собой Тоби Кента.

И все же... И все же... Сколько я ни думала об этом, я не видела для себя другого выхода. Набрав в грудь побольше воздуха, я уже хотела сказать Тоби, что не должна была подвергать опасности его жизнь, но увидела, что он спит. Сама я заснуть не могла, поэтому села так, чтобы моя тень падала ему на голову, и принялась мокрым полотенцем отгонять от него мух.

Не знаю, сколько еще прошло времени, но в конце концов вдалеке появился Ансельмо с еще двумя мужчинами. Я разбудила Тоби, и мы свернули наши одеяла. Подъехав, Ансельмо объявил:

– Дельгадо хочет тебя видеть.

Вот тут мне стало и страшно, и легко одновременно.

Стараясь сохранять спокойствие, я подумала, что лучше ехать верхом, да и Тоби уже взгромоздился на своего мула. Обоим мужчинам, приехавшим с Ансельмо, одинаково бедно одетым и небритым, было лет по тридцать с небольшим. У каждого в руках было по ружью. Пока мы собирались, они с любопытством поглядывали на нас из-под сомбреро. Около часа мы взбирались на крутую гору. Ансельмо болтал, почти не умолкая, с мексиканцами, не обращая на нас с Тоби никакого внимания. Кружа по узкой тропинке между скалами, мы в конце концов увидали в четверти мили в стороне, возле небольшого озерца, полуразрушенную и, как нам поначалу показалось, брошенную деревню. Подъехав поближе, я поняла, что в домах живут люди, хотя во многих были забиты окна и двери, а некоторые совсем разрушились от ветра и непогоды.

Солнце уже скрывалось за горизонтом, когда мы остановились в начале, вероятно, главной улицы и соскочили с мулов. В стороне от домов под навесами горело не меньше дюжины костров, на которых готовили пищу. Понемногу вокруг нас стали, переговариваясь, собираться мужчины, глазевшие на нас с нескрываемым любопытством. У каждого было оружие. Я насчитала примерно с полторы сотни бойцов и поняла, что Энрике дель Рио был совершенно прав, отказывая горсточке бунтовщиков в надежде на победу.

Две-три минуты Ансельмо отвечал на сыпавшиеся на него градом вопросы, а потом появился пожилой мужчина, видимо, имевший определенную власть, потому что толпа пропустила его к нам поближе.

– Идемте, – сказал он, переводя взгляд с меня на Тоби и обратно. – Идемте.

Я взяла Тоби за руку, и мы отправились следом за пожилым гонцом по пыльной улице, пока он не остановился у одного дома с целыми окнами. Он вошел внутрь, миновал коридор, отворил еще одну дверь и отступил в сторону. Отпустив руку Тоби, я вошла. Он последовал за мной, и дверь за нами захлопнули.