Тени прошлого

Тяжело шагали мулы. Ветерок не шевелил юбки дам. Девять неподвижных фигур представляли собой живописную картину. Представив, как ужасно я выгляжу после недельного путешествия на муле по самым диким местам, как у меня обожжено лицо, как спутаны волосы и какая грязная на мне одежда, я с трудом подавила нервный смешок, воображая скорую встречу с элегантными представителями семейства Эндрю.

Оставалось всего ярдов тридцать, когда от живописной картины не осталось и следа. Бросив зонтик и задрав юбки, чтобы они ей не мешали, Клара побежала к нам. Мгновенно Эндрю вылетел из седла и бросился ей навстречу. Очаровательная соломенная шляпка покатилась по земле. Я видела слезы на щеках у Клары и слышала, как она рыдает, не в силах отвести от Эндрю глаз. Еще мгновение, и они забыли обо всем на свете, стиснув друг друга в объятиях.

Ничего не понимая, я остановила своего мула. С другой стороны их родственники и миссис Хескет смотрели на них с таким же изумлением, какое было написано на лицах у меня и у Тоби. Мой жених и его кузина немного повернулись, не размыкая объятий, и я увидела, что глаза у обоих закрыты. Эндрю легко касался губами ее щеки, глаз, лба, гладил ее по голове, шептал что-то нечленораздельное, а Клара все это время не разжимала объятий, словно не собиралась выпускать из рук свою добычу.

В первый раз мне пришло в голову, что я вижу страстно любящих друг друга мужчину и женщину, которые никогда не подозревали о своей любви, принимая ее за родственную. Теперь же, после всех страданий и страхов, как грозовые тучи, сгустившихся в их душах за много дней, словно вспыхнула молния и они поняли... И мужчиной был Эндрю Дойл, который просил меня быть его женой...

Мне стало больно и обидно, хотя где-то в глубине души я ощутила нечто, похожее на радость. К ним подошел Бенджамин Уиллард и громко крикнул:

– Клара! Ради Бога, девочка, что с тобой? Эндрю! Придите в себя!

Они нехотя оторвались друг от друга, но остались стоять рядом и держаться за руки. Две пары несчастных глаз нашли меня, и на обоих лицах было выражение мучительного страдания.

– Ох... Ханна, простите меня! – прошептала Клара и вырвала у Эндрю руку. – Я просто... Я не хотела...

Она замолчала.

– Ханна, – сказал Эндрю, – это совсем не то, что вы думаете. Просто мы немножко забылись, потому что... потому что...

Он замолчал, поднял было руки и уронил их в отчаянии.

Мысли у меня спутались, но вдруг я услыхала свой спокойный голос:

– Вы забылись, потому что вы с Кларой любите друг друга и вы только что это поняли. Пожалуйста, не лгите себе. Я... я очень рада, что вы догадались об этом вовремя.

– Но, Ханна!.. – хотел было возразить он и понял, что, если честно, то ему нечего сказать.

Клара храбро смотрела мне в лицо, и слезы текли у нее по щекам.

– Мне очень стыдно. Я уеду, Ханна, я обещаю...

И вновь я услыхала свой голос, словно это был голос чужого человека:

– Нет. Пожалуйста, дайте мне сказать. Это вы должны мне. Все должны.

Мать Эндрю, его тетя и оба дяди были похожи на статуи со своими непроницаемыми лицами. Миссис Уиллард сделала несколько шагов вперед и теперь стояла рядом с мужем, глядя на меня с болезненной жалостью. Миссис Хескет с треском закрыла зонтик, подошла ко мне и стала возле мула, словно защищая меня сбоку.

– Я не стану женой Эндрю, потому что так не годится. Слава Богу, он теперь в безопасности, и у меня нет никакой обиды на него или на Клару. Я навсегда запомню, как они были добры и дружелюбны по отношению ко мне. У меня нет ни малейшего желания обсуждать происшедшее, потому что это не принесет ничего хорошего никому из нас. Я хочу как можно скорей уехать в Англию или во Францию.

Эндрю протянул руку Кларе, и она сжала ее. Я вздрогнула и решила поскорее покончить с речами:

– Я была бы вам очень благодарна, если бы вы все теперь вернулись к себе в Оахаку. Я поеду с мистером Кентом. Если найдется подходящий поезд, то мы уже утром уедем в Веракруз и первым же кораблем отправимся в Европу. А до тех пор очень прошу оставить меня в покое.

Наступило долгое молчание. В конце концов Энрике дель Рио подошел к экипажу и открыл дверь.

– Эндрю, Клара, идите же, пожалуйста.

Эндрю хотел было что-то сказать, но я покачала головой, посмотрела на свои руки, вцепившиеся в луку седла, и закрыла глаза.

Потом я услыхала спокойный голос миссис Хескет:

– Я буду вас ждать, Ханна, и надеюсь, вы не очень расстроены.

Потом я услыхала, как все задвигались, застучали дверьми, кто-то заговорил по-испански, – верно, Ансельмо, успокаивая лошадь Эндрю. Заскрипели колеса, лошади ударили копытами по земле.

Наконец все стихло. Я открыла глаза и, стараясь не смотреть в сторону Оахаки, соскользнула на землю. Подведя мула к обочине, я села на камень. Тоби все еще сидел на своем муле, и ноги у него свисали почти до земли. Он с интересом посматривал на меня.

– Юная Маклиод, если вы в состоянии выдержать один комплимент, – задумчиво проговорил он, – то, должен сказать, вы держали себя с достоинством.

Отмахнув мух от потного лица, я ему ответила:

– Мне кажется, у меня получилось немножко слишком торжественно.