Тени прошлого

Настолько не верил, что поставил такие ужасные условия в том унизительном договоре? Фемир хотел, чтоб она сдалась и раскрыла объятия навязанному им мужу? Ну почему? Почему именно Рэйван? И почему она настолько жалка, что не могла выбрать сама? Ведь отец-то женился по большой любви!

— Несправедливая жизнь! — забываясь, почти выкрикнула Ванда, тут же слыша бормотание с соседней кровати.

— Это точно, Синхелм… — зевнула Ивон.

Ванда снова заворчала. Кристиан Рэйван не должен был соглашаться на этот договор! И зачем она ему сдалась? Зачем такому мужчине кто-то вроде неё?

— Скажи… — осторожно заговорила Ванда.

— Что? — повернулась к ней Лейвр.

— У тебя есть жених? — пробормотала девушка, разглядывая мягкие тени на потолке, благодаря свету уличных фонарей.

— Жених? — оживилась Ивон.

— Да. Ну, или возлюбленный.

— Жениха — нет, — вздохнула подруга, — да и возлюбленного пока тоже не имеется. Зато есть тот, кто вполне может им стать. Ну, или мне бы так хотелось, если быть честной.

— И кто же это?

— Не скажу. Ладно? Я слишком смущена, так что не проси, — торопливо проговорила Ивон.

— Я не стану настаивать, — заверила её Ванда, — но как ты думаешь, зачем состоятельному мужчине, который недурён собой, вполне умён и удачлив, жениться на ничем не примечательной девице?

— Совсем ничем?

— Ну, — закусила губу Ванда, — она не слывёт раскрасавицей, а состояние её равно многим более выгодным партиям.

— Может, она подмешала ему приворотного зелья в вино? — усмехнулась Ивон.

— Вовсе нет! — возмутилась её соседка, скрипя зубами, — никакого приворота нет.

— Возможно, он проигрался в карты или задолжал отцу семейства, который взамен выплаты долга хочет избавиться от одной из своих дочурок? — продолжила потешаться Лейвр, не подозревая, что только больше доводила до отчаяния свою подругу.

— Отец не играет в карты!

— Чей отец? — Ивон убрала косу за спину, поворачиваясь на живот и поправляя сползшее одеяло.

— Отец той… нечастной, — быстренько оправдалась Ванда, — это не карточный долг.

— А-а! — со знанием дела, прищурилась Ивон, заставляя замереть подругу в ожидании очередного предположения, — кажется, я понимаю, в чём дело!

— Так в чём же? — Ванда даже села на постели, полная надежды.

— Наверняка бедолагу опоили, и эта «благородная» каэли соблазнила его, в итоге теперь ожидая дитя!

— Что?.. — ахнула Синхелм, ошеломлённая этим заявлением, — опоила? Соблазнила? Да ещё и забеременела?!

— Да. Думаю, что это самый верный вариант, — кивнула Ивон, — увы, подобное случается. Представляю, как этот парень был шокирован, когда протрезвел и увидел в своей постели ту дурнушку. Вот, наверное, был в шоке!

— Да ты… да это… — Ванда набрала побольше воздуха в лёгкие, затем устало выдыхая.

Боги, ещё немного, и она кинется в спор с подругой, которую сама же и вдохновила на все эти глупости. Но если перечисленные нелепые варианты не были правдой, то в чём же причина? Рэйван не любил её. Но стерпел оскорбление, и всё равно решился на женитьбу. Даже на условия Фемира, по её мнению — ужасно несправедливые. Так в чём же дело? Может, знай она правду, смогла бы использовать её в свою пользу? Но как же узнать?

— А если и это не вариант? — снова спросила она у подруги.

— Значит, есть что-то, что страшнее женитьбы на той девице, — нараспев потянула Ивон, сладко потягиваясь и возвращаясь головой на подушку, — либо у этой невесты есть что-то, что делает её такой ценной в его глазах. Стоит также отметить, что и сердцу невозможно приказывать, Синхелм. Вдруг для этого человека, она самая — самая. Даже с бородавкой на носу.

— Да нет у неё никакой бородавки! — Ванда со стоном упала на постель, раскинув руки.

— Почему ты так волнуешься об этом? — спросила Лейвр, — тебе самой нравится этот мужчина? Ты влюблена в того, кто женится на другой?

— Я ни в кого не влюблена. И не собираюсь. Все эти свадьбы и влюблённости — зло! — заявила Синхелм, зажмуриваясь.

— Все так говорят, пока сами не попадутся, — не согласилась Ивон.

Ванда не ответила в этот раз. Нет, она не может влюбиться в Рэйвана. Это было так… так унизительно в её ситуации. Это было бы самым страшным поражением в её жизни. И признать это добровольно? Девушка так чётко представила в этот момент победную ухмылку некроманта. А она, жалкая и восхищённая, обтирая шёлковым платком слёзы восторга, признавалась ему в чувствах, умоляя жениться незамедлительно…

— Я стану лучшей! — мрачно проговорила Ванда, — я превзойду даже Эрвига Фергаса! Я… я…

— Ты меня снова пугаешь, — настороженно прошептала Лейвр, потянув носом горелый воздух.

— Прости, — на выдохе проговорила Ванда.