Тени прошлого

– Говорят, в стародавние времена… – Лихоборский староста солидно откашлялся и набрал в грудь побольше воздуха. – …когда Лес, который нынче Гиблым называют, еще совсем молодой был, боги наших соседей-охотников частенько к ним в гости захаживали, спускаясь с небес на грешную землю. Так вот. – Авдей помолчал, собираясь с мыслями. – Завелся в том лесу, где сейчас Змеиная топь, огромный Змей. То ли с востока прилетел, то ли из трещины в земле вылез… Не знает никто, да то и не важно. Стал тот Змей дичину драть, деревья в округе жечь-валить. Лесовичам такое, знамо дело, не понравилось. Подумали они, подумали, и давай богов своих на помощь звать. На их счастье, разудалый бог охоты Вольфгар как раз гонял по местным чащам пятнистых оленей. Он, как известно, самый что ни на есть лесовичев хранитель и есть. Позвали колдуны их – он тут как тут. То да се. Узнал, в чем дело, расхохотался. Дубину здоровенную на плечо и пошел к Змею. Долго искать не пришлось, тот-то и не прятался особо. Издалека логово его, проплешину выгоревшую посреди леса, видать. Нашел, значит, Вольфгар Змея и давай ему мозги вправлять. «Чего же ты, мол, ящерица бестолковая, творишь. Всех зверей в округе распугал, леса пожег. Детей моих перепугал до икоты. Непорядок! Лети себе подобру-поздорову туда, откуда вылез, а то из-за тебя охотники-лесовичи голодные сидят. Всю дичину им распугал. Так что вали по-хорошему из этого леса». Да только Змей упрямый попался, даже слушать его особо не стал. «Я, говорит, здесь тоже не мимоходом. Поселиться здесь хочу, детишек завести. Зла никому не желаю, но и себя в обиду не дам. Если не нравится чего лесовичам – пусть уходят, лес большой. А нет – так спалю в труху. И пусть держатся от моего логова подальше. Увижу кого рядом – схарчу». А Вольфгар молодой, горячий. И народ охотников-лесовичей любил, как детей родных. Не стал он дальше слушать, как шваркнул с размаху Змею в рыло дубиной. «Выметайся, говорит, змеюка крылатая, пока цел. Лесовичи первые сюда пришли. Их эта земля, и точка!» Змей на то осерчал, даром что поначалу все миром уладить хотел. Да и кто такое стерпит, когда ни за что ни про что дубиной по башке. Не посмотрел Змей, что бог перед ним. Так огнем дунул, что Вольфгара на край земли и унесло. С тех пор лесовичев охотничий бог не волосат, как медведь, а навроде нас с вами – гладкий, только темный, как головешка. Поговаривают, что от него даже народ такой же на краю света пошел. Черные все, как головешки. Брешут, поди…

Авдей замолчал, переводя дух. Мелиорн и Дин быстро переглянулись.

– Да не, не брешут, дядька Авдей, – усмехнулся сотник и принес с подоконника отвар. – Зря ты на людей наговариваешь. Есть такие на юге, сам много раз в Арвиле на рынке встречал.

Жена лихоборского старосты на то благодарно кивнула и, отлив немного травяного настоя в кружку с кипятком, подала лекарство мужу.

– И живут они поближе края света. Где-то за кочевыми степями на юго-востоке. Золота много привозят. И огромные зубы, в полчеловеческого роста длиной.

Лихоборский староста недоверчиво покосился на улыбающегося сотника:

– Это у кого же зубищи такие? Разве что у них Змеи заместо мышей? А эти наловчились у них клыки во сне выдергивать.

Теперь расхохотались все. Улыбнулся даже сам Авдей.

– Ой, уморил, дядька Авдей! – Сотник хлопнул себя по коленям. – Не, драконов у них не больше нашего. Зубы эти от огромного зверя. Элефантом зовется. А зубищи у него из пасти торчат. Короче, получается, лесовичи – не единственные дети бога охоты, и эфиопы им братьями приходятся. Со Змеем-то что дальше было? – Дин вытер рукавом выступившие на глазах слезы.