Тени прошлого. Расплата

— Идея, сержант, была бы неплохая, если бы перед нами стояла задача уничтожения завода и отряда Исмаила. Да, она вполне выполнима. Но у нас куда более широкие замыслы. Необходимо уничтожить весь бизнес Гасани вместе с ним самим и шакалом Кадиром. Если мы решим проводить такую локальную акцию, то ничего по-настоящему важного не достигнем. Более того, эта операция неминуемо приведет к гибели всей нашей группы. Гасани поднимет своих людей в Файзабаде, полицию в Пакистане. Мы разгромим караван, уничтожим завод и окажемся в ловушке в Гаране. Оттуда идут всего три дороги — на Файзабад, до Капура и к границе. Больше никаким образом к селению Гаран не подойти, да и оттуда не выбраться. Эти дороги можно быстро блокировать малыми силами. Да и какой смысл в этой акции? Уничтожим колонну, Исмаила со всеми его головорезами, разрушим завод, перебьем все начальство, а толку? Потом нас там завалят. Гасани быстро восстановит производство, сделает новый заказ, подберет отряд охраны. Потеряет он еще месяц, потом все наверстает. Так что, сержант, твоя идея неплоха для решения конкретной задачи, но совершенно неприемлема как этап реализации общего замысла.

— Тогда нам четверым там, в районе Файзабада, ловить нечего, — проговорил Дугани.

— Да, четверым с этим делом не справиться. Посему надо придумать, как сформировать боевую группу численностью хотя бы человек в десять. Но нужны опытные бойцы, уже воевавшие.

— Где бы еще взять десять человек, имеющих большой опыт ведения боевых действий, готовых выступить против официальных властей и Гасани, которого те прикрывают? Нет, думаю, это нереально. К тому же нам нужно оружие? — Он махнул рукой.

Хазани же, напротив, лишь улыбнулся.

— Не такая уж это и сложная задача, Фади, — сказал он, наливая себе чай. — Я могу привлечь как минимум трех человек, получивших боевой опыт в войне с талибами, неплохо дравшихся в горах. Двое из них участвовали в уничтожении американского патруля. Вместе со мной это уже четыре хороших бойца. Прошу прощения за нескромность. Если подсуетиться, то можно найти еще пару надежных людей.

— Я столько не наберу, но двоих приведу точно, — сказал Файдар. — Сына и племянника. После бомбардировки они и без меня рвутся отомстить проклятым американцам.

Павар развел руками.

— У меня, к сожалению, такой возможности нет. Могу лишь сына привлечь, но если мы погибнем, то семья пропадет.

Дугани вздохнул и заявил:

— У меня та же ситуация. Хотя кого-нибудь, может, и найду.

— Если только посторонних и надежных. Сыновей не привлекаем, чтобы было кому семьи кормить в случае чего. Оружие у меня есть. Разное, — сказал Хазани.

Все посмотрели на него.

Он улыбнулся и заявил:

— Только не надо ни о чем расспрашивать. Это не моя тайна. Но оружие будет. Есть «Мухи», РПГ, пулемет, автоматы, винтовки, даже мины.

— Это те, которые твой человек вытаскивал на дорогу перед головной машиной патруля? — спросил Павар, заметно повеселев.

— Да. Кстати, не муляжи, боевые противоднищевые мины. Машины у нас тоже есть. Пока Гасани переправляет отряд, ожидает заказ из Пакистана, нам надо сформировать свою боевую группу, выработать конкретный план действий, исходя из общей задачи, продумать варианты проникновения к объектам в провинции Бадахшан. Последнее, думаю, будет самым трудным. Хотя я уверен, что мой тесть поможет нам решить и этот вопрос.

— Меня сильно смущает и настораживает то обстоятельство, что твой тесть, в прошлом полевой командир душманов, на совести которого не один десяток жизней советских парней, фактически обеспечивает всю деятельность нашей группы.

Хазани пожал плечами и сказал:

— Если вы не доверяете Табраю, считаете, что он не мог осознать ошибочность своих действий в восьмидесятые, то вам следует убрать из группы и меня. Я поднимусь и уйду. Вы же можете спокойно продолжать делать то, что задумали. Даю слово, о вас никто не узнает. Это решать вам. Я не буду ни на чем настаивать.

— Не следует обижаться, Муштак. Но в словах Бакира есть доля правды. А посему, чтобы снять все вопросы насчет доверия, предлагаю всем нам встретиться и поговорить с самим Амиром Табраем, — сказал Файдар.

Это предложение удивило всех.

— Кто против этого? — спросил бывший вертолетчик.

Возражений не было.

Тогда Файдар повернулся к Хазани и спросил:

— Как думаешь, Муштак, пойдет твой тесть на встречу с нами?

— Даже не знаю, что и сказать, — проговорил Хазани. — Должен согласиться, но за него я говорить не могу. Он заявил, что будет помогать нам информацией. У него есть люди в НДБ, в полиции, во власти. Они располагают сведениями, которые, как вы убедились, подтверждаются на деле. Если это общее решение, то я поговорю с тестем.

Файдар взглянул на Павара и спросил:

— Ты против общения с Табраем?

— Нет.

Капитан перевел взгляд на Дугани:

— Ты, сержант?

— Нет.

— Решено. Поговори с тестем, Муштак.

— Хорошо.

— На том и порешили. Отобедаем?

— Так у нас ничего готового нет. У меня, признаюсь, не имеется никакого желания стоять у плиты. Не мужское это дело.

Файдар улыбнулся.

— Зачем же готовить, Фади? Сходи в кафе, возьми шашлычка, лепешек, здесь подогреем.