Тени прошлого. Расплата

— Так и знал. В чем?

— Ответь сначала на ряд вопросов.

— Если смогу.

— Сможешь.

— Задавай.

— Когда ты должен получить дополнительное оборудование из Пакистана? Видишь, я даже не спрашиваю, от кого и как.

— Ты уже и так наверняка все знаешь.

— Неважно. Ответ, пожалуйста.

— Ориентировочно с шестнадцатого по двадцатое число. Это если пакистанский поставщик уложится в обозначенный срок. Но никак не позднее двадцать четвертого.

— Будем считать, что он уложится. Сколько времени тебе потребуется на подготовку партии килограммов в триста? Ведь именно столько ты планируешь поставлять в Таджикистан еженедельно, не так ли?

Гусаков покачал головой и спросил:

— Зачем задавать вопросы, на которые ты сам и отвечаешь?

— Виктор, не слышу!..

— Обычная партия в сто килограммов уже готова, двести специалист с помощником сделают за пару суток.

— Значит, где-то к двадцать третьему сентября ты отправишь первую укрупненную партию в Капур?

— Да, — подтвердил Гусаков. — Триста килограммов эфана и столько же героина. Порядок оплаты товара тебе доложить?

— Не надо. Успокойся. Ты сейчас поймешь, почему я переспрашиваю, и сразу изменишь отношение к нашему сотрудничеству.

— Я слушаю. И я спокоен.

— Хорошо! Почему я задал эти вопросы? Потому, что вместе со своей наркотой ты должен будешь переправить в Таджикистан еще и дополнительный груз.

— Вот как? Могу я знать, какой именно?

— Если я промолчу, то твои люди наверняка вскроют контейнер, в котором он будет прислан на твою перевалочную базу. Чтобы они не портили упаковку, я скажу, что будет в ней. Еще триста килограммов наркотика, но специального. Он называется SPP-4 «Хотспот». Это синтетический препарат четвертого поколения.

— Ты сказал, что контейнер будет отправлен на перевалочную базу?

— Да. Когда ты сообщишь мне точную дату переправки своего товара в Таджикистан, для этого будет использован вертолет. Надеюсь, площадка для посадки у Капура найдется?

— Найдется. Но это…

Бенсон усмехнулся и заявил:

— Только не говори мне о трудностях и дополнительных затратах. За прием и переправку этого контейнера в Таджикистан ты лично получишь тридцать тысяч долларов. Но при условии, что сам проконтролируешь доставку его Умеду Даврону. Не исключено, что с тобой в Капур полечу и я.

— Даже так? Тебе очень важно отправить этот «Хотспот» в Россию?

— Иначе я не разговаривал бы с тобой.

— Это будет одноразовая сделка?

— Нет. «Хотспот» будет доставляться тебе в Капур регулярно, одновременно с партиями твоей наркоты.

— И каждый раз я буду получать по тридцать тысяч долларов?

— Да.

— Интересно, что это за «Хотспот»?

— И не пытайся узнать! Это чревато.

— Я не идиот, чтобы подставлять себя под вас, американцев.

— Тем более что только от нас зависит, покинешь ты Афганистан богатым человеком или останешься здесь нищим. Ты знаешь, что наши спецслужбы в силах отыскать и заблокировать любые счета во всех странах мира, кроме России. Но вряд ли ты держишь деньги там. Уж куда-куда, а туда тебе точно дорожка закрыта. Все ясно, мой друг?

— Да, полковник, мне все ясно.

— Прекрасно. Это то, о чем я и хотел переговорить с тобой.

— О дате переброски партии эфана и героина сообщить лично тебе?

— Да, лично мне.

— Каким образом?

— По телефону. Все просто. Набираешь номер и говоришь любую фразу, в которой должны быть дата и время прибытия товара в Капур. Например: «Наш общий друг приезжает двадцать восьмого числа в полдень». После этого к перевалочной базе пойдет вертолет.

— Понял. Вопросов нет.

— Ты даже не спросишь, когда именно я переведу на твой счет тридцать тысяч долларов?

— Ты уже сказал, как только общий груз попадет к Даврону.

— Правильно. Профессионалы всегда понимают друг друга. Скажи, Виктор, если бы ты не остался в Афганистане, то, наверное, сейчас мог бы занимать неплохую должность в России?

— Сейчас я был бы уже на пенсии.

— Но до генерала дослужился бы?

— Это без проблем. После Афгана я закончил бы Академию Генерального штаба и ждал бы большие золотые звезды на погоны и лампасы на брюки. Вскоре мой генеральский мундир висел бы в какой-нибудь трехкомнатной квартире в Москве. А я получал бы пенсию, на которую мог бы содержать сварливую жену и любовницу средней паршивости.

— Да, совсем не радужная картина. Ты правильно сделал, что решил изменить свою жизнь.

— Тем более что момент для этого был самый подходящий.

— Да. Но все, Виктор. Спасибо за угощение. Не обессудь, наш разговор записан для подтверждения договора, отступление от которого карается очень строго. Не подумай, пожалуйста, что я тебе угрожаю.

— Никак нет, ты просто предупреждаешь.

— Очень приятно иметь дело с умным человеком. Проводи меня.

Гусаков и Бенсон прошли к фонтану, где их ждали помощники.

Перед тем как сесть в машину, полковник взял Гасани под руку и сказал:

— Очень тебя прошу, Виктор, держи меня в курсе дел. Теперь они у нас общие.

— Да, конечно, Райли.

Гусаков проводил взглядом «Форд», присел на скамейку под платаном и задумался.

К нему подошел Конденко и спросил:

— Что-то не так, шеф?

— Да как тебе сказать, Гамаль. — Бывший подполковник вновь перешел на пушту. — Бенсон решил использовать нас.