Тени прошлого — тени будущего

— Придумаем что-нибудь. Ошейник — это не черт знает что, вмонтированное тебе в голову, что ты под контроль взять не можешь. А в старые времена и такое делали — подключали какую-нибудь такую штуку и напрямую память считывали…

— Темные времена — тогда все до бреда доходило — и дошло. На одну старую чертовщину другую делали — блокатор… Про эти штуки забыли давно, а у меня с ошейником что-то вроде того, только блокатор не в порядке, видимо.

— Герф, здесь блокатор — твой мозг. Его ты контролировать можешь.

— Его — да. Ошейник — нет. Его уничтожить можно?

— Можно. Если память под жесткое излучение подставить…

— Влад, мне это быстро стереть нужно — до добра не доведет.

— Толку тоже не будет — тебе новый ошейник выдадут…

— Старый подключенный контакт переключить сложнее, чем новый, который ты только устанавливаешь…

— Сотрешь память излучением — дело под расследование пойдет… Тишинский в Хантэрхайм порядок быстро ввести должен, войсками, — и он за это серьезно взялся… Пока нам еще есть, куда отступать, но пора решать, что дальше будет.

— Влад, но понятно же, что этим Совет заниматься должен, что не наше это дело.

— Далеко не все так считают… Я думаю, что не следует нам в подобные дела лезть без полного осознания последствий… Но это не значит, что нам не следует постараться разобраться в этом… Герф, ты это не записал?..

— Пока не знаю… Знаешь, Стикк в таких вещах сведущ, может, что попроще придумает… Хоть у него из-за меня теперь… Черт… Понадобились ему эти «пути»… Разыскал, еще и нам указал…

— Он поступил, как счел должным. А если должным считать что-то не то, что другие — особенно что-то вроде этого — терпения от других ждать нечего… Об этом ему побольше нашего известно.

— Но с чего он только это должным счел?..

— Тебе его убеждения хорошо известны…

— Быть не может, что он с этим делом связан… Он кто угодно, но не трус…

— Он просто объяснил нам, что у нас с тобой выбор есть.

— Какой выбор?

— Уйти — пока это возможно…

Влад даже не заметил мой скепсис…

— Никому с головой на плечах это и на ум не придет. Кто еще соображает хоть что-то ни о долге не забывает, ни о палачах, которые беспамятные головы топорами напоминаний сносят.

— Это на ум приходит тем, кому голову с плеч что-то вроде мысленных палачей сносит. И тем, кто понимает, что руины Небесного близки к Штраубу и что с северных укреплений идти некуда, ведь Ясный — контролируемые врагом руины среди ледяных пустынь. А главное — что скоро вообще некуда будет идти…

— Ноуходить… Еще и на «оккупированные» территории…

— На наших территориях расправа быстрее и неизбежнее. Вражеской техникой тени бойцу под ноги отброшены будут — будут видны предупреждением о приближении врагов. А «тени» системной безопасности — они одни только тени бесследные.

— Влад, что-то ты очень практично к проблеме подошел. Это ж чистой воды предательство.

— Предательство… Это как посмотреть.

— Что тут смотреть! Дезертиры систему в беде бросают! Еще и вынуждают энергию тратить — пути им преграждать и карателей следом высылать в случае преодоления ими преград!

— Эти дезертиры систему в беде бросают не раньше, чем остаются брошенными в беде системой. Это отслужившие бойцы, Герф. Их списывают. Они порядку больше не нужны. А тех, которые поломаны до того, что для порядка опасны, — списывают под прямую ликвидацию. Но по большей части для него они опасны, только находясь в его пределах, — не за ними. Ведь тем, кто по-настоящему опасен, не уйти. Уйти способны лишь те, которые просто никому особо не нужны — не полезны и не вредны. Отпустили бы их к черту — тех, кому наши преграды не помехи… И не пришлось бы облавы устраивать…

— Ты что, Влад?..

— Конечно, такие рейды периодически проводить проще, чем постоянно жесткий контроль соблюдать. Но и рейды эти вроде без особой нужды… Эти погони — только остальным сдерживающий фактор. И то только тем, кто стоит около рубежей тяжелых поломок. Другие об этом и думать не станут. А те, которые и думать станут, и делать — серьезно поломаны, и предателями их считать сложно…

— Поломан кто-то или нет — не важно — он или честен, или преступен.

— Преступнику, которому строгий приговор вынесли и казнь жестокую по заслуге уготовили, дороги нет — ему и луч через голову без посторонней помощи пропустить не дозволено.

— Это точно.

— А некоторые виновны лишь по изношенности — как прожженные при штурме доспехи, которые раны раскаленным сплавом поливают, как продранные сапоги, которые воду с ветром пропускают. Их не винит особо никто… И если их специалист не починит, спишет — и только.

— Но бойцы не сапоги.

— Поэтому за ними и надзор строже. А поступают с ними примерно по одной схеме — уничтожают.

— Это чтоб они других изношенных по изломанной тропе следом не увели.

— Только не уйдет никто по изломанной тропе, если сроку полностью не отслужит.

— Верно, в общем…

— Ты подумай, Герф… Бросить все и уйти — в никуда, в ничто… Это, считай, как решить покончить с жизнью без посторонней помощи… Но сделать это не по долгу службы — не отдать жизнь войску и системе…

— Долг у нас один — боевой. И ничего иного — нет.