Тени прошлого. Восставшие

– То, что дед погибшего мальчишки в прошлом офицер советской армии. Его взяли в плен, а потом он женился на дочери командира моджахедов, которые и взяли его. Дочь-то и спасла тогда еще молодого лейтенанта.

– Откуда знаешь? – напрягся Файдар.

– Родственники у меня живут в Маргине. И там все уверены, что уничтожение патруля дело рук того самого русского, деда погибшего мальчика.

– Как его зовут?

– Муштак Хазани. А как звали раньше, не знаю. Муштак держит автомастерскую в Маргине.

– И он в прошлом лейтенант советской армии? Когда попал в плен?

– Слышал, когда уже вывод войск начался, в 1988 году, он прослужил-то в Афганистане месяц. А взял его полевой командир Табрай.

– Амир Табрай?

– Да. Тот самый, что на своем участке оборонял кишлак от талибов.

– Интересная история. Русский в Маргине.

– А что в этом странного? У нас же тоже русский.

– Ладно. Пойду я, мне еще в Кабул ехать.

– Товар сдать?

– И товар сдать и украшения для дочери прикупить. Мы же не хуже других?

– Это надо.

– Надо, Мустафа, много забот с этой свадьбой. Можно было бы все проще сделать, но… обычаи.

– Это так! Обычаи – это святое.

– Так ты приходи на свадьбу.

– Конечно, Видад. Благодарю за приглашение. Да я и без него пришел бы.

– Давай.

Файдар вернулся в свою усадьбу. Пройдя сад, вошел во двор. Там уже стоял пикап «Ниссан», довольно свежий, трехлетний, недавно купленный в Кабуле. В кузове завернутый ковер, поверх плетеные корзины, различные деревянные безделушки, от трубок до детских игрушек. Рядом с машиной жена Иман и сын Гафар.

Иман держала в руках узелок и термос.

– Это вам перекусить по дороге.

– Зачем, дорогая? Мы пообедаем в кафе.

– Там вас накормят так, что через час опять захотите есть.

Файдар повернулся к сыну:

– Гафар, возьми у матери узелок и заводи машину. Бак заправлен?

– До Кабула хватит, там дозаправимся. В городе бензин лучше.

– Хорошо.

Он обернулся к жене:

– Так что купить Гульре?

Иман ответила:

– Реши сам. Украшений в дуканах много. Но слишком не траться, нам деньги еще тут понадобятся.

– И с каких это пор жена учит мужа, как распоряжаться деньгами?

Женщина улыбнулась:

– Так у меня не обычный муж. Не такой, как у всех. Его можно и поучить.

– Своевольничаешь, Иман, накажу.

– А я не против.

– Ладно. Должны обернуться до вечера, но, возможно, задержимся. Я тогда позвоню, так что держи телефон при себе включенным и заряженным, а то до тебя частенько не дозвониться.

– Не люблю я эти телефоны.

– Что не означает не пользоваться ими.

– Если придется задержаться, остановитесь у торговца?

– Да. Но я же сказал, позвоню. Впрочем рассчитываю вернуться вечером. Особых причин для задержки не вижу. Все, дорогая, поехали мы.

Иман поцеловала мужа, сына. Со своей женой Гелой и сыном Исамом Гафар уже простился.

Мужчины сели в кабину, Иман открыла ворота, и пикап выехал на одну из четырех улиц кишлака.

Кундар прошли за считаные минуты. Селение небольшое, шестьдесят дворов на четырех улицах, сходящихся к площади, где была торговая лавка, чайхана и, конечно же, мечеть, как главная достопримечательность любого исламского поселения.

Проехали деревянный мост через речку Галат, вышли на дорогу Кабул – Газни у кишлака Чаран, пошли в сторону столицы.

Дорога до Кабула заняла сорок минут, столько же отец и сын потратили на проезд через город до склада торговца Фарани, которому сбывали товар. Торговец оказался на месте.

Выразил радость по случаю прибытия Файдаров, будто встретил родственников, которых не видел лет пять. Таковы традиции.

Мужчины обнялись.

Фарани предложил пройти под навес к топчану, на котором была расстелена кошма.

– Отдыхайте с дороги, братья, – сказал он.

Сели на топчан, сбросив обувь.

Женщина, одна из жен торговца, принесла тазик с водой, ополоснули руки. Затем она накрыла кошмой клеенку в виде скатерти, принесла чайник с зеленым чаем, чашку со сладостями, пиалы. Поклонилась мужу и удалилась. Мужчины прилегли удобнее, опершись о небольшие подушки. В тени было комфортно, хотя и жарковато. Но нет солнца и это уже хорошо.

Торговец разлил чай по пиалам.

– Что привезли на этот раз?

– Ковер четыре на шесть, десяток корзин, столько же трубок, игрушки.

– Долго ткали ковер. Месяца три?

– Так и качество, Вали, знаешь какое. У нас едва ли не лучшие ковры.

– Согласен, товар у вас всегда качественный, потому я и плачу вам больше других.

Файдар усмехнулся:

– Ну конечно. Половину цены ты называешь хорошей платой?

– А ты, Видад, попробуй напрямую свой товар на рынке сдать? Треть цены дадут, не больше. Ну выторгуешь, все равно меньше, чем плачу я безо всякого торга.

– Мог бы и набросить.

– Видад! Тебе ли обижаться на меня? Хотя доплатить можно, если больше сделаешь товара.

После чаепития приступили к действу, ради которого и приехали.

Развязывая ковер, Фарани цокнул языком:

– Ай, очень хорошая работа. У твоих женщин, Видад, воистину золотые руки.

– Ты прав. Сколько дашь?

– В долларах или в афгани?

– Половину в долларах, половину в афгани!