Тени прошлого. Восставшие

Она оказалась вполне уютной. На полу ковер, на стенах оружие, карабины, в углах шкаф, сундук. На ковре подушки. Из комнаты две двери, одна на кухню, дуканщику приходилось иногда подогревать пищу, приготовленную женой. Там же холодильник и кондиционер. Кухня имела окно во двор. Другая вела на склад – темную комнату со стеллажами, забитыми различным товаром.

Павар указал гостям на ковер:

– Устраивайтесь, друзья.

Видад с сыном и Павар прилегли на ковер, опершись на подушки.

Дугани спросил:

– Чаю?

Бывший старший лейтенант взглянул на Файдара:

– Как насчет более крепких напитков, капитан? Думаю, встречу надо обмыть по-русски.

– Я, вообще-то, собирался к себе в Кундар.

– Неужели только встретились и разъедемся? Задержаться не можешь?

– У меня подготовка свадьбы дочери.

– Но до утра это подождать может, нам есть столько рассказать друг другу.

Видад посмотрел на сына:

– Остаемся, Гафар.

Тот, повинуясь воле отца, кивнул:

– Как скажешь, только предупреди мать.

– Да, конечно, извините, мужики.

Он достал сотовый телефон, набрал номер.

Жена ответила сразу:

– Да, Видад?

– Иман! Мы с Гафаром останемся в Кабуле до утра…

– Что-то случилось? Торговец не может принять товар?

– Нет, с товаром все в порядке, сдали, получили деньги. Задерживаемся по другой причине. Но утром, ближе к обеду приедем.

– Какая причина, Видад?

– Объясню по возвращении, и ты поймешь, почему мы остались. Поймешь и одобришь.

– Хорошо. Будем ждать вас завтра. Ты только иногда звони мне?

– Постараюсь.

Файдар отключил телефон, посмотрел на Гафара:

– Не удивляйся, сын, сегодня твой отец будет пить спиртное.

Гафар пожал плечами:

– Это противоречит нашим традициям, но ты отец, не мне указывать.

– Правильно, – сказал Павар и кивнул Дугани. – Драга, неси. Что там у нас есть?

– Есть «Русская», есть «Столичная», есть «Особая».

– Давай «Русскую». И на закуску что-нибудь сделай.

– Тушенку с луком? – улыбнулся бывший сержант Советской армии. – Как в добрые, старые времена.

– Тушенку, лук, хлеб.

– Понял, минуту.

Дугани – Драгин обернулся быстро. Вскоре на скатерти стояла запотевшая бутылка водки, рядом стаканы, в двух банках говяжья тушенка, рядом зеленый лук, лепешка, нож, вилки, пепельница.

Он разлил по трем стаканам, Гафар не стал, сто граммов.

Бывшие советские военнослужащие подняли стаканы.

Файдар сказал:

– За встречу, друзья!

– За встречу!

Выпили, закусили.

Дугани разлил по второй, уже меньше. Сходил, принес еще две бутылки.

Выпили за то, что выжили, и за тех, кто остался навечно у брошенного кишлака Астар. Покончив с выпивкой и закуской, взялись за чай, который приготовил все тот же Дугани.

– Как тебе удалось выжить, капитан? – спросил Павар.

– Помню, пулеметные очереди сзади, затем затишье, я за валуном, смотрю в сторону Тахарака, вдруг опять очереди, взрывы. Повернулся к вам, а тут сверху ветер пыль бросил, засыпало глаза, рот, нос. У меня был автомат одного из погибших твоих, Бори, ребята, я уже приготовился стрелять, видел душманов на лошадях, но не успел. Кто-то оказался рядом. Сильная боль в голове и чернота. Очнулся в горах, в полевом лагере. Взял меня полевой командир Вазир Арезу. Решил устроить показательную казнь.

– Почему не устроил?

– Счастливая случайность. Ты помнишь, я с ребятами летал в Тахарак за больным пацаненком?

– Конечно.

– Так вот отец этого паренька Аран Ганар, что вместе с сыном находился в гарнизоне, оказался двоюродным братом Арезу. Он и попросил главаря банды оставить мне жизнь. Оставили, а потом, когда войска наши ушли, отвез в Тахарак, передал тому самому афганцу, отцу мальчишки, Арану Ганару. Работал в Тахараке, там мастерил безделушки, чинил старый утиль, велосипеды. А потом он познакомил меня с родственниками жены. У тех дочь на выданье. Я уже принял ислам и стал вместо капитана Фролова Вадидом Файдаром. Девушка мне очень понравилась. Из семьи бедной, свадьбу сыграли скромную. Прошли годы, я немного заработал, этого хватило переехать в Кундар. Купил землю, построил дом, посадил сад, виноградник, овощи, фрукты. Жена оказалась мастерицей по ткацкому делу. Родился вот сын, – Файдар указал на Гафара, – его женил, у него своя жена, со мной живет, жена у него хорошая, внуку пять лет. Занялся более выгодным делом. Я говорил, что жена оказалась мастерицей ткачихой. Ее еще бабка учила ткать ковры. Она дочь к этому приучила, свою сестру. Сын строительством занимается, каменщик он хороший, вместе корзины плетем, я до сих пор чиню разную бытовую технику, деревянные безделушки делаю. В общем, жизнь наладилась. У меня еще дочь Гульра. В субботу свадьба, приглашаю.

– Спасибо, – ответил Павар, – обязательно приедем, если сможем, сам понимаешь – торговля. А главное, это поставщики, но праздник длится не один день, заедем. Так, Драга?

– Командир, ты меня или по-русски называй, или по-афгански, а то Гафар ничего понять не может.

– Верное замечание.

Перешли на афганские имена и язык дари.

– Поначалу бежать из банды не пытался? – спросил Павар.