Тени прошлых грехов

Миссис Эдмонтон призналась: она знала, что у Элизабет был еще один ребенок через несколько лет после того, как она овдовела. Все друзья Элизабет и даже родственники ее покойного мужа договорились «защищать» ее, чтобы история не стала достоянием гласности. Миссис Эдмонтон была одной из тех, кто все знал, но держала язык за зубами. «Не только ради нее, — сказала она, — но и ради бедняжки Пенни тоже. Иначе детство у нее было бы испорчено. С ней никто не хотел бы играть!» Понимаете? Грехи отцов — или, в данном случае, грехи матерей. Вот негодяи! Как будто малышка Пенни была в чем-то виновата!

По словам миссис Эдмонтон, она знала наверняка лишь то, что отец ребенка Элизабет женат; что это кто-то из ее соседей, с которым у нее был долгий роман. Она назвала их отношения «затруднительным положением». Конечно, в округе ходили слухи, что любовник Элизабет происходит из семьи Бикерстаф, владельцев фирмы по производству печенья, но наверняка никто ничего сказать не мог. Миссис Эдмонтон уверяла, что Элизабет и ее возлюбленный непременно поженились бы, будь он свободен. «Я не хочу, чтобы у вас сложилось ложное впечатление о вашей бабушке, — сказала она Джею. — Она была в высшей степени порядочной женщиной, просто ей не повезло. Ее мужа убили, она осталась совсем одна, некому было ее защитить. Она не была распутницей». Джею очень понравилось слово «распутница». По его словам, оно вызывало у него ассоциации с девицами в чулках с черного рынка, которые лихо отплясывают джаз в дымных погребках. Ему бы очень польстило, если бы у него оказалась такая бабушка. Но миссис Эдмонтон постоянно подчеркивала, что Элизабет была совсем другой. В общем, как бы там ни было, Элизабет поняла, что беременна, и, наверное, совсем не обрадовалась. Должно быть, и Эдварду тогда пришлось несладко. — Танзи поморщилась. — И все же проблему решили быстро и успешно. Ее поместили в частную клинику, где рожали незамужние матери вроде нее, и там она, как тогда писали, разрешилась от бремени мальчиком, которому она дала имя Лайонел. Младенца усыновила бездетная пара по фамилии Тейлор. Частная клиника специализировалась еще и на том, что за плату помогала в усыновлении… Естественно, все делалось неофициально — тогда так было принято. Через несколько недель после рождения мальчика отдали приемным родителям. Элизабет к тому времени уже вернулась домой. Репутация ее осталась безупречной…

Джей почуял неладное, еще когда прочел в свидетельстве о рождении фамилию Бикерстаф; чем дальше, тем больше он утверждался в своих догадках. Эдвард не посмел признать свое отцовство и все же зарегистрировал младенца — наверное, чтобы защитить Элизабет от неодобрительных взглядов клерков. Видимо, он же оплатил расходы на частную клинику. Элизабет с трудом сводила концы с концами. Она жила на крошечную пенсию, которая полагалась ей как вдове героя войны, и на гонорары за свои рассказы. Частная лечебница была ей не по карману. Однако все удалось проделать очень аккуратно. Джей ловко раскопал всю историю. Тем младенцем был его отец, Лайонел. Ну, а Эдвард Бикерстаф доводился ему дедом.

Мортон, стоящий у двери, негромко присвистнул, и Картер метнул на него неодобрительный взгляд.

Тихим, но дрожащим от ярости голосом Танзи продолжала:

— Не могу описать, в каких выражениях Джей все мне рассказал. Каждая его фраза была… как будто стрелой, направленной в меня. Или камнем. Когда он закончил, то выглядел так… торжествующе! Он ведь прекрасно понимал, что мне нечем крыть.

— Танзи, даже если все, что вы говорите, — правда, — сказал суперинтендент, — что бы там ни считал Джей Тейлор, его выводы нуждались в доказательствах. До тех пор его версия могла считаться лишь предположением, основанным на косвенных уликах: слухах, воспоминаниях старушки, фамилии человека, который, возможно, зарегистрировал младенца лишь из добрых побуждений… всего этого недостаточно для суда. Решающим доказательством стал бы сравнительный анализ ДНК, если бы, скажем, Монти согласился принять в нем участие. Скорее всего, Монти бы наотрез отказался. И только потом, если бы его происхождение было доказано, Лайонел Тейлор считался бы сводным братом Монти, а Джей — его племянником.

Танзи кивнула: