Тени Радовара

– Нет! Не надо! – кричит Йона, но уже поздно. Андор выпрямляется на кровати во весь рост и начинает кричать. Потом спрыгивает на пол и с воплями носится по залу.

Сейчас. Единственный шанс. Йона с трудом отрывает взгляд от мальчика в очках и с белым чубчиком. Он хаотично перемещается по спальне, кидаясь под ноги другим детям и опрокидывая шкафчики. Пока все гоняются за Андором, она быстро пробирается к корзине и залезает внутрь.

Задержав дыхание, она протискивается через кучу белья вниз. В два счета оказывается среди грязных носков, влажных полотенец и комбинезонов, воняющих так, будто их проносили не снимая пару месяцев. Из зала глухо доносятся крики Андора и звук падающей мебели. Кто его поймает? Ники, крупная девчонка почти восемнадцати лет от роду, которая любит специально сбивать всех с ног? Или Пауль, противный парень, которого она всегда обходит стороной? Как у Андора сломались очки и почему она об этом так и не спросила? Йона стискивает зубы, чтобы не закричать от боли за этого мальчика, которого перемалывают челюсти Радовара. А он еще и пожертвовал собой ради нее. Ей стоит усилий не выпрыгнуть из корзины и не побежать на помощь Андору. В Мин-III она уже ничем не может ему помочь. А он никогда не простит ей, если она упустит шанс сбежать.

Вдруг в зале наступает жуткая тишина. Йона напрягает слух, но из-за груды белья больше не проникает никаких звуков. Она и сама не замечает, как громко всхлипывает. Эй! Не хватало еще выдать себя. Она зажмуривается и дает себе клятвенное обещание вытащить Андора отсюда. Любой ценой.

Звук открывающейся двери. Корзина приходит в движение. У Йоны так громко бьется сердце, что становится страшно, вдруг его услышат. Контейнер переезжает через порог, с грохотом едет по холлу, у лифта останавливается. Она выбралась из А-2. Но непонятно, куда она едет и кто ее везет. А вдруг они с Андором ошиблись и ее сейчас ждут в душевых?

Дзынь. Приехал лифт. В животе защекотало, значит, они едут вниз. Всего несколько секунд, потом контейнер опять разворачивается и едет дальше. Звук быстро вращающихся колес. Йону трясет во всё стороны, как будто ее прямо вместе с грязной одеждой кинули в стиральную машину. Контейнер переворачивается на бок, и она сползает вниз. Потом тишина. Вдруг раздается резкий звук, будто захлопнулась дверь, и сразу затем низкий рев заведенного двигателя.

Кто-то выкапывает ее из-под комбинезонов и полотенец, светя перед собой фонариком. Свет попадает ей прямо в глаза, и она зажмуривается.

– Йона!

Голос знакомый. Луч света меняет направление и освещает лицо говорящего. По телу Йоны проходит дрожь – на нее смотрит знакомый мутный глаз.

Глава 30

После еле теплых струек грязноватой воды в Мин-III нормальный теплый душ – настоящее наслаждение. Йона добрых полчаса плещется в воде. Она три раза намыливается целой шапкой пены для ванны, чтобы смыть с себя запах дома-минус. Чистит зубы и моет голову шампунем, который пахнет весной в деревне. Пол в ванной теплый, полотенца огромные и мягкие. На тумбочке лежат приготовленные для нее пушистый красный свитер и небесно-голубые спортивные штаны. То, что нужно после пяти недель в сером комбинезоне. Она надевает на ноги теплые тапки и садится на край ванны. Где она?

Залман помог ей выбраться из бельевой корзины, завернул ее в огромную куртку, спрятал волосы под кепку. После этого машина скоро остановилась и, только они из нее выпрыгнули, тут же умчалась прочь. Задний фасад высокого здания, наполовину состоящего из стекла; какой-то человек хлопает Залмана по плечу. Не успела Йона опомниться, как уже оказалась в грузовом лифте, потом прошла по коридору с деревянными панелями на стенах и светильниками, из которых струился мягкий свет. Залман подтолкнул ее к какой-то двери, а затем провел из прихожей прямиком в ванную.

Может быть, здесь Килиан? И мэр? Кто друг, кто враг? Знают ли родители о том, что она сбежала из Мин-III, не выселят ли их опять на подземный этаж? Домой она больше никогда не сможет вернуться. И не надо. Бабушка всё равно уже уехала в дом-плюс, Джимми лучше без нее, а родители пусть подавятся своим семейным счетом.

В дверь ванной кто-то стучит.

«Нет! – хочет закричать Йона. – Уходите! Оставьте меня в покое!» Но, когда дверь открывается, она замирает. На пороге стоит Килиан. Йона чувствует легкое покалывание, как всегда, когда смотрит ему в глаза, но сразу же отворачивается. Ей достаточно того, что она успела увидеть. У Килиана нет мешков под глазами, щеки не ввалились, волосы хорошо подстрижены, и джинсы на нем новые. Он совершенно точно не провел эти пять недель в доме-минус.

– Ты уже закончила? – спрашивает Килиан.

– С тобой – да.

Он заходит в ванную.

– Уходи, – говорит Йона. – Ки-ли-ан. Вернее, Леон.

– Леона больше не существует. Дай мне, пожалуйста, всё объяснить.

Он присаживается к ней на край ванны. Йона отодвигается как можно дальше.

– Вот что, значит, всё это время было у тебя в рюкзаке. Парашют.

Килиан кивает.