Тени. Разум

Он в момент проскочил лестничный пролет и забарабанил в дверь этажом ниже. Ди открыл не сразу. Судя по до предела мрачному виду, он наслаждался всеми прелестями отходняков, которые, в отличие от Жени, проявлялись у него во всей красе. Ди даже ничего не сказал, только вопросительно поднял бровь, видимо, так устал, что артикуляция была чем-то сродни поднятию штанги.

– Я… Э… – Женя неуверенно затоптался на пороге. – Можно я у тебя отосплюсь? Дома как-то…

Женя не успел договорить, как Ди пригласительно махнул рукой и исчез в комнате. Женя прошел за ним. Ди жил в трехкомнатной квартире своей бабушки, которая уже второй год отдыхала в Австрии. Раз в месяц она присылала внуку открытку, небольшую материальную помощь, указания по уходу за цветами и обещание скоро приехать. Цветы засохли в первые же недели, а в остальном квартира мало изменилась – много мебели, ковры, завешанные сувенирами стены. Такой знакомый всем постсоветский уют, который разбавляли островки наваленных в кучки вещей Ди.

– Диван твой, – Ди кинул в Женю пледом, когда тот, осторожно оглядываясь, робко прошмыгнул в гостиную.

– Супер! Ты же тоже отсыпаться будешь? – с надеждой спросил Женя, глядя, как Ди что-то ищет в серванте.

– Придется, если моя карма не решит ни с того ни с сего исправиться, – фыркнул Ди и потряс книгой, явно ожидая, что оттуда что-нибудь вывалится. Ничего не вывалилось, и Ди разочарованно скривился.

– А что с твоей кармой? – озадачился Женя.

– Да блин… Я же говорил… Нет? – Ди почесал плечо, которое и без того было уже пунцовым от следов ногтей. – В общем, я расплачиваюсь за шкуродерство.

– Э… – Женя даже не знал, хочет ли он слушать пояснения. Бесконечные истории про закладки были одной из главных причин, почему Женя почти перестал общаться со старым другом.

– Я неделю назад нашел чужую закладку, крупный пакет фиг проссышь чего, и забрал, а сегодня кто-то забрал мой. Я подосрал, мне подосрали… Карма!

– Может, ты просто не нашел? – Женя равнодушно пожал плечами.

– Я все облазил, без вариантов. И продавец отмораживается, говорит, твои проблемы, ищи лучше, а я там каждый сантиметр перерыл… и самое паршивое – нет ни заначки, ни денег… У тебя ничего не осталось?

Женя отрицательно помотал головой, про себя решив, что эта неприятность – лучшее, что случилось с Ди за неделю, ибо, судя по синякам под глазами и почти до крови расчесанному плечу, сон и перерыв в марафоне были ему жизненно необходимы.

– Ладно, вали спать, я разбужу, если буду уходить.

Женя ушел в соседнюю комнату, а Ди продолжил проверять заначки, он не спрашивал, почему вдруг Женя решил пойти спать к нему, хорошо помня, что тот с детства панически боится оставаться в квартире один.

***

Катя зашла в учительскую. Она старалась сохранить максимально непринужденный вид, но ничего не вышло, так знатно ее перекосило.

– Тяжелый день? – спросила Ольга. Она стояла, прислонившись затянутыми в синий твид бедрами к подоконнику, и с бессменным выражением профессионального педагогического цинизма пила кофе. Фигура Ольги напоминала грушу, массивный низ и миниатюрный, почти детский верх, а затянутые в тугую гульку длинные рыжие волосы и очки добавляли образу комичности. То есть добавили бы, если бы не Ольгин характер, которым Катя тайно восхищалась.

– Это так бросается в глаза? – вздохнула Катя и пошла ставить журнал десятого «А» в шкаф.

– Ну, ты крайне красноречиво жуешь губу, – пожала плечами Ольга.

Только после этого замечания Катя заметила, что действительно жует уже изрядно подопухшую губу.

– Меня твоя Ивановская довела! Ты ее классная, что, блин, с ней такое?!

– Да ничего особенного. Она как псина, почувствовавшая полную безнаказанность, пока по носу ссаной тряпкой не получит как следует, не успокоится.

Катя задумалась. У нее поведение Юли вызвало совершенно другие ассоциации, и если проводить подобные аналогии, то все Юлины выходки, участившиеся за последние пару дней, все ее ядовитые высказывания и агрессия походили на поведение не избалованной, а бешеной собаки, которая не может остановиться и вот-вот упадет в судорогах. Сегодня, когда Юля во время урока начала кричать на одноклассницу, Кате показалось, что девочка подавится собственным гневом и начнет пускать пену ртом.

– Анна Вадимовна, – тем временем продолжила Ольга, обращаясь к завучу. Та копалась в тетрадях, делая вид, что ее весь этот разговор не касается. – Это вопрос в первую очередь к вам.

– Почему ко мне? – Анна Вадимовна, наклонила голову и приспустила очки, ее скептично-укоризненный взгляд говорил, что большая ошибка приписывать эту проблему ей.

– Потому что эти проблемы обострились после скандала Ивановской и Нестеровой. Мы тогда сделали серьезные лица, позвали в кабинет к директору, вызвали родителей, и что в итоге? Спустили на тормозах. Пришел ее братец, они уже вдвоем нахамили и ушли. Никакого наказания, продолжай, Юленька, в том же духе. Так, да?

Катя с восхищением смотрела, как Ольга прессует более старшую и стоящую выше по должности Анну Вадимовну.

– А что ты предлагаешь? – вздохнула завуч и сняла очки.