Тени Реальности: Полночь

- Проходите. Приятного отдыха. - Дежурно улыбается гардеробщик.

Подхожу к столику и присаживаюсь, молча пожимая руку человеку напротив.

- Ты пришел даже раньше.

- Круги наворачивал. Был еще раньше. - Улыбаюсь.

- Ааа... Своими делами занимался?

- Само собой.

- Твое дело связано с ними? - Поднимает одну бровь (ту, которая без кривого шрама) мой собеседник.

- Опосредованно. - Киваю. - Читай, что мне нужно...

И я подвигаю к нему лист. Одновременно к нам подходит официант и я заказываю парочку пицц, ибо дюже голоден я стал после накладывания нитей. Ну и, само собой, чайник чая. Капитан делает заказ из одной чашки кофе.

- Ну что ж. В другой ситуации я бы за такое... Но раз долг. - Задумчиво тянет капитан, пожевав губами. - Хорошо. Будет тебе что нужно. Только завтра. Приходи к метро "Старосельская". Там будут нужные тебе люди. Проведут с экскурсией по музеям, понял? В твоем ведении эти ребята будут хоть сутки. Имен не спрашивай. Потом - всё. Ты их и меня не знаешь.

- Как договаривались еще давно. - Пожимаю я плечами. - А что завтра - это хорошо. Успею сам подготовиться.

- Да и еще... Какая вероятность что кто-то из ребят не вернется с тобой, оставшись рассматривать музейные экспонаты? - Медленно выговаривая слова произносит капитан.

- Довольно большая. Я бы сказал - если мы при экскурсии забредем в интересующий меня греческий зал - то очень и очень сильная вероятность.

Собеседник потемнел лицом, замолкнув. Потом сквозь зубы шепнул так, чтобы я слышал:

- Ладно. - И глотнул принесенный ему только что кофе. После чего глянул, для создания элемента вежливости, на часы и произнес: - Ну, мне пора. Бывай.

- Ты тоже. - Киваю я, принимая обратно из его пальцев листик, который мгновенно оказывается во внутреннем кармане моей рубашки.

Странный собеседник ушел, а я покачал головой, думая, что пришлось выстрелить заботливо берегшимся одноразовым козырем. Неспешные размышления я продолжил уже за расчленением и поглощением кусков первой пиццы.

Придя после сытного и правильного обеда домой и разорившись на полторы тысячи, я занялся исключительно подготовкой к завтрашнему дню и приведению обгоревшей маски в порядок. Конец дня прошел посему бесцветно, но результативно. Как известно, самые важные вещи в жизни рутинны и тусклы, но закладывают основу успеха. Единственное что стоит упоминания, это мобильный телефон. Вещь из изначального Зла, не иначе.

Сначала поздним вечером мне позвонила мать Сергея и дрожащим голосом поведала мне о том, что ее сын куда-то пропал из больницы. Как будто его там и не было. Никогда. Никто из врачей не мог сказать куда он делся. Но у меня уже не было сил удивляться. Приняв эту информацию к сведению, я нажал "отбой".

Когда же все приготовления были закончены, а артефакты по десятку раз перепроверены на работоспособность, я решил позвонить с мобильного Лехе. Пусть и роуминг. Не разорюсь. И там даже взяли трубку. Невнятный и странный собеседник поинтересовался с какой целью и кто звонит на этот номер и я бросил трубку, порадовавшись, что в свое время моя паранойя не зря победила в долгой схватке жабу и я решился разориться на постоянную оплату АОНа.

Ну и финалом, уже глубокой ночью, был звонок от моей жены, которая просто сказала, что она бросает все дела и срочно вылетает ко мне в Столицу: "Завтра буду. Пока". И голос у нее был очень напряжен.

Не в силах уснуть от тупого и медленного состояния отходняка, я хряпнул пару таблеток снотворного и провалился в сон. Как ни странно без сновидений. Кто бы знал, что мне готовит завтра?

---

Поднимается вверх и опускается вниз. Снова вверх и снова вниз. Брызги крови и ее потеки на клинке. Нож вновь и вновь вспарывает левую ладонь. Вверх-вниз. Дикая боль, которая даже не фиксируется сознанием. Растянутость времени и пространства. Почти что их отсутствие. Нити, держащие меня напрягаются, наливаются дребезжанием (именно так, не знаю как по-другому выразить это ощущение) и лопаются, отпуская меня и давая вырваться из плена, медленно высасывающего жизнь.

Вскакиваю на ноги, падаю, опять поднимаюсь и выбегаю из темного помещения с голыми стенами и одним пустым операционным столом с жесткими ржавыми захватами в центре зала. Оглядываюсь. Вижу пять человек, мучительно пытающихся пошевелиться и пустыми глазами глядящими в пустоту. Причем не до конца метафоричную, к слову. Видимые обычным зрением путы, исходящие от стола держат их, высасывая жизнь и даруя медленную и мучительную смерть.

Секундное размышление. Попробовать их освободить? Левая ладонь, превращенная в лохмотья мяса собственным клинком, отзывается скручивающей болью. Сгибаюсь, чувствуя как по всему телу проходят яркие алые волны боли с большой буквы.