Тени. Реки забвения

Бастиан чувствовал нетерпение Оуэна. Чувствовал, что Эбби едва может бороться с тенями. И все же он никак не мог отпустить Скай.

– Поцелуй меня на прощание… В этом ведь нет ничего плохого, правда? – Бастиан чувствовал, что разум Скай постепенно затуманивается. Бесконечная грусть охватила его. Будто в его тело вонзилось с десяток ножей, потому что он понимал, что уже не сможет спасти ее. – Викки говорит, что мне нельзя никого целовать, но сейчас Викки здесь нет. Она ничего не может мне запретить. Сейчас я свободна. И я хочу быть свободной. Хочу поцеловать… – Она тряхнула светлыми локонами. – Поцеловать тебя… В последний раз… Поцелуй на прощание… Что в этом плохого?

– Бастиан, – поторопил Оуэн и притянул Эбби к себе, собираясь уже покинуть тени.

Поцелуй на прощание – что в этом было плохого, в самом деле? Бастиан посмотрел в прекрасное лицо девушки, которую когда-то любил. Может быть, он любил ее недостаточно и потому спасти ее не мог. Но все же она много для него значила, и он никогда бы не причинил ей боль снова. Всего один поцелуй. Нет, он не мог отказать Скай.

Он закрыл глаза и нежно прижался губами к ее губам. Она чуть приоткрыла рот и прильнула к нему. Холод, казалось, терял смысл. Горячие сердечные плетения Скай потянулись к нему, словно хотели слиться с ним воедино.

– Теперь я свободна! – прозвенели в бездне ее мысли, и ее тихий смех прозвучал так отрешенно и беззаботно, что он едва почувствовал, как она медленно отстранилась от него. На миг их взгляды встретились. Потом Скай исчезла в тени, и в тот же миг ему снова стало холодно.

– Нет! – отчаянно кричала его душа, его сердце, но уже в следующее мгновение Оуэн крепко схватил его за руку и потянул за собой. Никогда еще он не испытывал такую боль, как в тот момент, когда они вместе с Оуэном и Эбби рухнули на залитый солнцем пол оранжереи. Он знал, что ничто уже больше не будет прежним.

Слезы ручьями текли у него по лицу, и впервые за очень долгое время он дал волю своим эмоциям. Странно, но они не причиняли ему физическую боль. Не пробуждали голода, ярости, которая запросто могла убить его.

Нет, ничто уже больше не будет прежним.

Он больше не являлся хранителем кольца – потому что кольца души больше не существовало. Кольцо сердца тоже потеряно. Сквозь пелену слез он едва различил силуэт Эбби. Она сжалась в комочек и, похоже, была ранена, но он почти не испытывал к ней сострадания. Она разрушила все, ради чего он жил.

Нет никаких Нас

Я лихорадочно хватала ртом воздух и никак не могла вдохнуть. Мой пульс участился, и я вся дрожала, точно осиновый лист. Адреналин бурлил в моих венах, а когда я наконец открыла глаза, солнечный свет ослепил меня. Земля была твердой, и я чувствовала себя так, словно выпрыгнула из самолета без парашюта. Каждая косточка болела, но еще хуже то, что я чувствовала внутри себя.

А чувствовала я душевную муку Бастиана. Такая невыносимая, но одновременно с этим казалась едва ощутимой по сравнению с той болью, которая связывала меня со Скай.

Она умерла. И я это чувствовала.

Снова попыталась вдохнуть, но опять безуспешно. Скай… Я чувствовала ее. Ощущала ее боль. А потом…

Я закричала. Почти под самым потолком пролетела ярко-синяя бабочка. Последняя мучительная боль. И в этот же миг Скай исчезла. Я больше не чувствовала ее. Моя кожа вся светилась золотом, и я наконец-то вдохнула. Бабочка упорхнула. Пропала, как и моя странная связь со Скай Каерхей. С листьев растения, под которым я лежала, на лицо мне падали капли росы и смешивались с моими слезами. Я перекатилась на бок. Чуть поодаль от меня лежал Бастиан.

В его глазах тоже стояли слезы. И он явно изменился. Исчезла та тьма, которую я никогда не видела, но всегда чувствовала, находясь рядом с ним.

Я хотела протянуть к нему руку, но чуть замешкалась, и момент был упущен, а потом рядом со мной вдруг оказался Тристан. Он опустился на колени рядом со мной и убрал волосы со лба. Осторожно вытирая слезы с моих щек, он бормотал какие-то успокаивающие слова, но я ничего не понимала и вообще едва осознавала, что он сейчас рядом. Я смотрела на Бастиана. На миг наши взгляды пересеклись, но он быстро отвернулся от меня, поднялся с пола, стряхнул землю с одежды и пошел прочь. Я вытянула шею и сквозь густую листву все же смогла разглядеть, как он подошел к Рэйн, положил руки ей на плечи и поцеловал ее в висок. Неподалеку от них Викки билась в рыданиях на плече Оуэна, который тоже едва мог сдержать слезы.

– Твою ж мать, – тихо выругалась я. Я чувствовала себя ужасно, все тело болело, однако хуже всего было гнетущее чувство в моей душе. Как же я виновата… Я причинила столько боли хранителям колец.