Тени сгущаются

И тут до него дошло, куда они едут. Дорога вела прямиком в тот проклятый черный замок.

– Ворон…

– Ну что еще?

– Мы едем к черному замку.

– А ты думал куда?

– Там кто-нибудь живет?

– Да. Чего ты так разволновался?

Ворон был чужеземцем. Он не мог понять, что значил для Арчи черный замок. Люди, которые подходили к нему слишком близко, исчезали. Город предпочитал делать вид, что замка попросту не существует.

Шед, запинаясь, поведал о своих страхах.

Ворон пожал плечами:

– Это только доказывает твое невежество.

Сквозь поземку проглянула темная громада замка.

Здесь, на вершине, снегопад ослабел, зато ветер выл еще свирепее.

Смирившись, Шед пробормотал:

– Ну что ж, чему быть, того не миновать. Громада превратилась в зубчатые стены, шпили, башни. Нигде ни огонька. Ворон остановил фургон у ворот, спрыгнул и постучал тяжелым дверным кольцом. Шед сгорбился, надеясь в душе, что никто не откроет.

Ворота отворились мгновенно. Ворон вновь забрался на сиденье.

– Н-но, мулы! Пошли!

– Мы же не поедем туда, вовнутрь?

– Почему бы и нет?

– Эй! Нет, ни за что! Не надо…

– Заткнись, Шед. Хочешь получить деньги – поможешь разгружать.

Шед подавил рыдание. Так они не договаривались! Ворон проехал в ворота, свернул направо и остановился под широкой аркой. Одинокий фонарь тщетно боролся с тьмой, поглотившей арочный проезд. Ворон спрыгнул на землю. Шед, с натянутыми как струны нервами, последовал за ним. Они вытаскивали тела из фургона и бросали их рядом на каменные плиты. Потом Ворон сказал:

– Садись обратно в фургон. И держи язык за зубами.

Одно из тел пошевелилось. Шед застонал. Ворон больно ущипнул его за ногу:

– Заткнись!

Из тени возникла фигура – длинная, тощая, в широких черных штанах и рубахе с капюшоном. Она быстро осмотрела тела и вроде осталась довольна. Потом она повернулась к Ворону. Шед мельком увидел лицо, сплошь состоящее из острых углов и теней, – глянцевитое, желто-зеленое, холодное, с парой мягко светящихся глаз.

– Тридцать. Тридцать. Сорок. Тридцать. Семьдесят, – сказала эта тварь.

– Тридцать. Тридцать. Пятьдесят. Тридцать. Сто, – ответил Ворон.

– Сорок. Восемьдесят.

– Сорок пять. Девяносто.

– Сорок. Девяносто.

– По рукам.

Они торговались! По поводу стариковских трупов Ворон препираться не стал. За мальчика тварь поднять цену отказалась. А вот за умирающего надбавила.

Шед смотрел, как фигура в капюшоне, не отходя от трупов, отсчитывает деньги. Ничего себе – да это ж целое состояние! Двести двадцать серебряных монет! Да с такими-то деньжищами можно сровнять «Лилию» с землей и построить новое заведение! А то и вовсе убраться из Котурна.

Ворон ссыпал серебро в карман пальто. Шеду он дал пять монет.

– И это все?

– Разве плохо за одну ночную смену? Неплохо бы хоть за месяц столько зарабатывать. Но получить всего пять из…

– В прошлый раз мы были партнерами, – сказал Ворон, запрыгнув на сиденье. – Возможно, мы будем ими опять. Но нынче ночью ты был лишь наемным подсобником. Понял? – В голосе его появились жесткие нотки Шед кивнул, снова охваченный страхом.

Ворон подал фургон назад. Шеда внезапно пробрал озноб. Под аркой стояла адская жара. Шед содрогнулся, ощутив на себе голодный взор существа в капюшоне.

Мимо скользнула темная, стеклянно блестящая стена без стыков. – О Боже!

Он видел ее насквозь! В ней были кости, обломки костей, тела, части тел – застывшие, как взвесь в растворе, они точно плыли в ночи. Когда Ворон свернул к воротам, перед Шедом мелькнуло лицо, не спускающее с фургона глаз.

– Что же это за место такое?!

– Не знаю, Шед. И знать не хочу. Я знаю только, что здесь платят хорошие деньги. А мне они нужны. Мне предстоит дальняя дорога.

Глава 12. Курганье

В Стуже нас должен был встретить Взятый по прозванию Хромой. Мы провели на марше сто сорок шесть дней. Это были долгие дни, тяжелые и изматывающие. Люди и животные шли вперед неохотно, просто по привычке. Войско в хорошей форме, типа нашего, может покрыть за день миль пятьдесят или даже сто, если очень постарается, – но не неделю за неделей и месяц за месяцем, тем более по невероятно дрянным дорогам. Умный командир не гонится за скоростью на долгом марше. Ведь усталость накапливается с каждым днем, и люди просто сломаются, если задать им слишком быстрый темп.

Учитывая, что за территории нам довелось пересечь, время мы показали очень даже сносное. Между Томом и Стужей есть такие горы, где и пять миль в день – замечательный результат, а есть еще и пустыни, где приходилось блуждать в поисках води, и реки, через которые мы переправлялись по несколько дней на самодельных плотах. Нам еще повезло, что, добравшись до Стужи, мы потеряли всего двоих человек.

Капитан весь сиял, довольный проделанной работой, – пока его не вызвал военный губернатор.

Вернувшись от него, наш медведь собрал офицеров и старших сержантов – Плохие новости, – сказал он. – Госпожа посылает Хромого, чтобы тот перевел нас через равнину Страха. Нас и караван, который мы будем сопровождать.

Мы в ответ лишь угрюмо молчали. Между Отрядом и Хромым была давняя кровная вражда.