Тени сгущаются

Он опять упал с отчаянным криком. Боль пронзила грудь, глубоко погружаясь между ребрами.

– Рай! – кричал чей-то голос.

Он хотел ответить, но не мог открыть рот. Не мог дышать. По лицу струились слезы, боль была слишком реальна, слишком хорошо знакома. Клинок разрывает кожу и мускулы, царапает по кости. Сердце бешено колотится, потом теряет ритм, пропускает удар, в глазах темнеет, он снова лежит на койке в святилище, падает во тьму, погружается в…

Пусто.

Лайла ринулась вдоль стены, ограждавшей двор, промчалась через диковинный сад и выскочила с другой стороны. Но от Келла и женщины не осталось и следа. Ни капель крови на камнях, ни других меток. Она пошла обратно, раздумывая, где еще они могут быть. Потом услышала крик.

Рай.

Принц катался по земле. Он рыдал, прижимая руки к груди, как будто между ребрами торчал нож, но крови не было. И тогда она все поняла.

Удар обрушился вовсе не на Рая.

А на Келла.

Появился Алукард. Увидев принца, он смертельно побледнел. Позвал стражников и опустился на колени. Рай опять закричал.

– Что с ним? – спросил Алукард.

На губах у Рая была кровь, и Лайла не знала, то ли он просто прикусил губу, то ли дело куда серьезнее.

– Келл, – простонал принц, корчась от боли. – Что-то… очень плохо… не могу…

– При чем тут Келл? – спросил капитан.

Появились два стражника, с ними королева, бледная от страха.

– Где Келл? – крикнула она, едва увидев принца.

Со всех сторон уже сбегались придворные.

– Разойдитесь! – велела им стража.

– Позовите короля!

– Держись! – взывал к принцу Алукард.

Принц опять скорчился. Лайла тихонько отошла к деревьям – искала следы Келла, таинственной женщины, гадала, куда же они ушли.

Рай перевернулся на бок, попытался встать, но упал и закашлялся, окропив камни кровью.

– Кто-нибудь, найдите Келла! – приказала королева на грани истерики.

Куда же он запропастился?

– Что я могу сделать, Рай? – шептал Алукард. – Что я могу для тебя сделать?

Келл очнулся, разрываясь от боли.

От него будто отдирали что-то жизненно важное. Боль исходила из железного ошейника, отрезая силу и кровь, не давая думать, дышать. Он отчаянно взывал к магии, но она будто не слышала. Он задыхался, как утопающий, во рту стоял вкус крови.

Лес исчез, он находился в пустой, голой комнате. Келл содрогнулся: плащ и рубашка исчезли, голая спина и плечи прижаты к холодному металлу. И шевельнуться он не мог – стоял вертикально, но не на своих ногах. Его тело было зажато в какой-то раме, руки раскинуты в стороны и привязаны к железным прутьям. Плечи подпирал горизонтальный брус, вдоль спины и позвоночника шел вертикальный.

– Осталось от предшественников, – произнес ровный голос. Келл напряг глаза и увидел перед собой Холланда.

Антари стоял неподвижно, будто высеченный из камня. Взгляд был спокоен, только в черном глазу кружились серебристые тени, извивались, как змеи в масле.

– Что ты сделал? – прохрипел Келл.

– А что я должен был сделать? – Холланд склонил голову набок.

Келл стиснул зубы, заставил себя думать, преодолевая ледяную боль.

– Ты должен был… остаться в Черном Лондоне. Должен был… погибнуть.

– И обречь на гибель свой народ? Допустить, чтобы мой город снова полыхал войной, чтобы он все глубже погружался в пучину смерти, зная, что я могу его спасти? – Холланд покачал головой. – Нет. Мой мир слишком долго жертвовал собой ради твоего.

Келл раскрыл рот, но его опять пронзила боль. Как острый нож, она подбиралась к сердцу. Он опустил глаза и увидел, что печать на груди распадается. «Нет. Нет».

– Холланд, – простонал он. – Прошу тебя. Сними ошейник.

– Сниму, – медленно произнес Холланд. – Когда согласишься.

Его охватил страх.

– На что?

– Когда я был в Черном Лондоне, куда ты меня скинул, то заключил сделку. Мое тело в обмен на его силу.

– Чью?

Но там, во тьме, была только одна сила, с которой можно говорить. Та самая, что сокрушила свой собственный мир. Та самая, что, ускользнув оттуда в осколке камня, уничтожила половину его города. Теперь она пыталась поглотить его, Келла, душу.

– Глупец, – прохрипел он. – Ты же сам мне говорил, что впустить черную магию – значит все потерять… – Его зубы стучали. – Что ты либо хозяин магии… либо слуга. И посмотри… что ты натворил. Освободился от заклятия Атоса… но лишь сменил одного хозяина на другого.

Холланд взял Келла за голову и ударил затылком о металлический брус. Голову пронзила боль. Ошейник затянулся туже, печать над сердцем треснула и разошлась надвое.

– Послушай, – взмолился Келл, чувствуя, как угасает в груди биение второго сердца. – Я знаком с этой магией.

– Ты знаком лишь с тенью. С осколком его силы.

– Эта сила уже уничтожила один мир.

– И исцелила другой, – ответил Холланд.

Келла неудержимо трясло. Боль утихала, на ее место заступало что-то гораздо худшее. Холод, ледяной, смертоносный.

– Прошу тебя. Сними это. Я не стану сопротивляться. Я…

– У тебя уже был свой идеальный мир, – сказал Холланд. – Теперь я хочу такой же.

Келл закрыл глаза, попробовал собраться с мыслями.

«Впусти меня».