Тени Шенивашады

— Эрклион-ри, мы хотим служить тебе! — сказал он. Эрклион сложил руки на груди и отступил на шаг назад.

— Когда я поднимал народы Шенивашады на освободительную войну, — начал Эрклион. — Я предлагал всем брать в руки оружие и сбрасывать власть Владельцев, присоединяясь к моей победоносной армии. Я верил в человечество. Но вы, люди, не поверили в себя, и вместо борьбы предпочли отсидеться, ожидая, кто же победит в этой войне. Чего вы ждали?

Старик молчал. Его спутникам тоже было нечего сказать. Они стояли, уставившись в землю. Выдержав паузу, Эрклион продолжил:

— Я прекрасно понимаю, чего вы ждали. Вы ждали, что скоро определится, на чью сторону качнётся маятник, у кого будет перевес в силах. И тогда бы вы встали на сторону победителя. Так?

Выжившие снова ничего не ответили. «Ещё бы», подумал Эрклион и продолжил свою речь:

— Вы проявили малодушие, и были за него сообразно наказаны. Неужели вы думали, что Владельцы позволят кому-то остаться в стороне? Конечно, нет! Вы, возможно ещё до конца не поняли, но сейчас идёт не просто война угнетённых с угнетателями. Идёт война за жизнь. На одной стороне — жизнь человечества. На другой стороне — жизнь Владельцев. Если победят Владельцы, людей лишат последних остатков воли, превратив в безмозглый скот для чёрной работы. Если победят люди — Владельцы будут истреблены все до единого.

— Мы уже осознали это, Эрклион-ри! — осмелился сказать старик. — Мы поняли свою вину, мы уже наказаны, но теперь мы хотим отдать свои жизни за дело освобождения, чтобы тем самым искупить и вину погибших!

Эрклиону понравились эти слова. Он подошёл на шаг ближе и произнёс:

— Это именно то, что я хотел услышать! Вам найдётся место среди борцов за свободу Шенивашады. Но это ещё не значит, что вы прощены свободным человечеством. Вы и подобные вам пойдут в первой атаке в ближайшем сражении. Многие из вас погибнут. Те же, кто выживет, будут прощены и станут полноправными членами свободного человеческого общества.

Выжившие закивали. Старик снова было плюхнулся на колени, но быстро опомнился и поднялся.

— Да, да, мы согласны! — воскликнул он.