Тени Скарлайга

— Умная девушка… приятно не только посмотреть, но и побеседовать, — похвала от Тормасова все равно была щедро сдобрена иронией. — Так вот, ЭТИ не сделали ничего из вышесказанного. Вместо этого они дожидались снаружи храма. Спохватились, лишь когда там началось сражение. Рванулись туда с грацией носорогов в лавке антикварной посуды, стали пробиваться вперед, расшвыривая всех вокруг в меру своих больших, но неправильно применяемых сил. Результат печален. Кого-то они убили, потом прикончили их. Макс ушел, получив желаемое. Возможно, обнаружил не просто интерес к своей персоне, но и идентифицировал этих двух недоразвитых. А саму парочку болванов отныне и весьма надолго вышвырнули за пределы Ваэлнора. Кстати, Ондгсури и Хилл до сих пор не появились.

— Это серьезная проблема?

— Лично для меня будет большим благом, если оба они исчезнут раз и навсегда. В конце концов, основные тесты мы провели, а для остальных нужны более интеллектуальные подопытные. Впрочем, я горячусь, признаю это. Даже от таких болванов есть польза, но лишь в лабораторных условиях и при простейших вводных.

— Но я не получила ответ…

Профессор тоскливо воздел глаза к потолку. Впрочем, быстро взял себя в руки, вспомнив, что не все в окружающем его мире столь же свободно ориентируются в высоких научных материях. Нет, точнее было бы сказать — почти никто не ориентируется…

— Эффект «скольжения» до конца не изучен. Но там есть не только плюсы. Дело в том, что, умирая в мире игры, Скользящий переносит это не как простой игрок. Тот просто «просыпается» в своем «саркофаге», ждет пару часов и возвращается. Или списывает со счета некоторую сумму и возвращается гораздо быстрее.

— А со Скользящими все иначе, — мрачно констатировала Мануэлла. — Неужели они могут действительно умереть там, в цифровом мире?

— Могут, в том-то все и дело. А если не умирают, то исчезают из поля зрения на срок от нескольких часов до месяца, причем ничего не могут про это рассказать. Совсем ничего, даже под препаратами и при воздействии высокопрофессиональных гипнотизеров и спецов по ментальной коррекции. Кстати, тем двум болванам про это неизвестно. Поэтому я стараюсь пореже выпускать их «на травку» в Скарлайге. Риск хорош, когда он приносит пользу, но не в остальных случаях. Будь добра…

— Поняла. Мог бы и не сомневаться. Есть еще что-то, что мне требуется знать?

— Да. Пока двое наших Скользящих после проваленного с треском задания отдыхают то ли в вечном, то ли пока временном ничто, Степлтон на пару с нашим напыщенным лордом готовятся ко второй попытке прихватить Макса. Пользуясь, кстати, теми же сведениями, тобой добытыми.

— Нет!

— Да, — с дьявольской улыбочкой отозвался Тормасов. — Карах, территория Мьельнира, враги клана, уязвимые места обороны… Все то, что сливал тебе агент. Этим обязательно воспользуются: грубо, коряво, нерационально. И преимущества обратятся в пыль, и слабости придут на их место. Это я так, библиями балуюсь, интерпретируя по своему разумению. Кстати, а что ты переживаешь? Сама ведь всегда была, есть и будешь сторонницей самых жестких методов…

Тут Мануэлле было сложно ответить… кратко. Лично по ее мнению, предпочитаемые ею методы могли быть жестокими, аморальными по всем признакам, но они никогда не были нерациональными. Здесь же все было словно специально нацелено на то, чтобы полностью лишиться шансов подмять под себя нового Скользящего. Это она и попыталась объяснить Тормасову.

— Я хотела напугать объект разработки, взять его под контроль, устранив малую часть привязанностей из числа менее значимых. Показать ему наше превосходство по всем фронтам. Он же победитель, привыкший убивать и выходить целым из адского пламени. А эти… они не напугают, но окончательно озлобят. Это бесполезный для наших целей поступок!

— Продолжай, Мануэлла, ты меня уже заинтересовала своими словами. Всегда хотел поглубже разобраться в твоих мыслях и поступках.

— А, не это сейчас главное… Я не скрываю: сейчас другое ценнее. Макс этот — он как серфингист, поймавший волну. Бой с теми террористами, успешный побег от них, удачи в виртуальном мире, осознание себя как Скользящего… Если он уйдет от попытки захватить его… А он уйдет, я не сомневаюсь! Он же начнет искать виновников… Проклятье! В реальном мире он тоже не беззащитен. Даже более того…

— Что тебя волнует?

— Мы тогда не сможем взять его под контроль! — взвизгнула Гонсалес как девчонка. — Страх, заложники из числа близких… Он почувствует свою силу, а ненависть при таком варианте пересилит все остальное — даже страх и инстинкт самосохранения, присущие любому хомо сапиенс. И даже если мы в дальнейшем воздержимся от агрессии, от нас он уйдет, никакой пользы от всего проделанного ранее… Надо это остановить во что бы то ни стало!