Тени солнечного города

- Не нужно ее никуда везти. Я постелю ей на диване, пусть девочка выспится как следует, - сердобольно предложила Ирина. - Как ты, Марго, прости, Анфиса?

- Вот спасибочки, - радостно согласилась девушка, - я уже отвыкла по ночам спать. Но вы меня лучше Марго называйте, я хоть и Анфиса, но Марго как-то красивше звучит.

- Кстати, Марго, я в ночном клубе шеф-поваром работаю. Если хочешь, могу тебя туда официанткой пристроить или помощницей своей, сначала будешь морковку и картошку чистить, а там, глядишь, и в повара выбьешься, - тоже решил «облагодетельствовать» несчастную Веня.

- Что я, дура, что ль! - возмутилась Марго. - На фига мне это надо? За копейки подносы со жрачкой носить или салаты стругать! Так ведь и спину надорвать можно. Я решительно настроена свою карьеру продолжить. Это я пока на улице, а подрасту немного, опыта наберусь - и от Жорика слиняю. У меня даже предварительная договоренность с одним человеком есть, он обещал меня в Германии на работу пристроить. Говорит, не работа, а халява сплошная! Старичков вроде бы в доме престарелых обслуживать, - мечтательно вздохнула Марго, сладко зевнула и спросила: - Ну и где у вас тут диван?

Глава 10

Настя

- Трупные пятна сине-багрового цвета сплошные, располагаются на правой половине лица, справа на боковой поверхности шеи, в области груди, живота. При надавливании бледнеют. Трупное окоченение четко выражено в жевательных мышцах, мышцах верхних и нижних конечностей…

- Анастасия? Ты опять? - строгий голос матери напугал ее, книга выпала из рук и упала на пол.

- Мама! Я же просила стучаться в мою комнату! - раздраженно выкрикнула девушка.

- Как ты можешь все это читать? Это же кошмар какой-то! - истерически закричала мать, нагнулась, схватила книгу, подошла к окну и занесла руку, чтобы выбросить ее.

- Не смей! - закричала Настя, подбежала к матери и попыталась вырвать книгу из ее рук.

Завязалась потасовка, в результате которой Настя завладела книгой, вернулась к своему столу, положила книгу на стул, села сверху и, довольная, победоносно уставилась на мать. Мать тяжело вздохнула, опустилась на кровать, взяла в руки плюшевого слоненка, любимую игрушку дочери, повертела его в руках и сказала:

- Настенька, ты бы погулять хотя бы пошла. Сидишь в своей комнате вся зеленая, никуда не ходишь, только на работу и с работы, с друзьями не встречаешься…

- С какими друзьями, мама?! У меня нет больше друзей, понятно? Я никому не нужна, никому, неужели ты до сих пор это не поняла?! - На глазах девушки выступили слезы, она размазала их рукой и отвернулась от матери к окну.

- Тихо, тихо, доченька, успокойся, - ласково запричитала мать. - Давай собирайся, и поедем на дачку, шашлычка покушаешь, искупаешься в речке, нечего в четырех стенах сидеть.

- Да ты действительно ничего не понимаешь. Какая дачка? Какие шашлычки? Мне заниматься надо, отстань от меня уже!

- Так лето же, - предприняла последнюю попытку мать, чтобы образумить дочь, но Настя еще больше разозлилась.

- Я тебе уже сто раз объясняла, зачем мне все это надо. Если ты этого до сих пор не поняла, это твои проблемы. Прошу тебя, езжайте с отцом, наконец, на вашу дачку и оставьте меня в покое, - резко сказала Настя и посмотрела на мать так, что у той мороз по коже пошел.

- Ладно, - на возражения у нее не осталось сил. Женщина встала и тяжело пошла к двери. - Вернемся через неделю, еды на три дня я тебе оставила, деньги в ящике под телевизором, много не трать, а то нам до конца месяца не хватит.

- Не волнуйся, мне обещали выплатить зарплату на следующей неделе, - покладисто сказала Настя, когда поняла, что ее оставили в покое.

- Да уж, много там тебе в твоей поликлинике заплатят, и зачем только подрядилась, сидишь в своей регистратуре среди пыльных карт, со старыми калошами целый день общаешься.

- Это только временно, мама. Вот стану врачом, уеду в Москву, буду в лучшей клинике работать. Вот увидишь, ко мне люди в очередь становиться будут, - гордо сказала Настя и улыбнулась.

- Для того, чтобы люди в очередь становились, незачем в Москву ехать. В нашей поликлинике к любому затрапезному доктору все равно очередь стоит на километр, поседеешь, пока приема дождешься, - насмешливо сказала мать, но Настю эта шутка не развеселила, напротив, лицо ее исказила гримаса боли и раздражения.