Тени солнечного города

- Да я тоже удивилась, думаю, зачем ему это, совсем, что ли, извилина в голове выпрямилась? Мучилась я, мучилась и заглянула - а там, прости господи, чего только нет: я таких диковин даже в журнале «СПИД-Инфо» не видала! Поглядела я на это и руки метнулась мыть, так и мыла почти час. Потому что тайник у него там - для сексуальных извращений, а вы с ним беседы заводите! Я бы никогда никому про это не рассказала, как говорится, пусть делает человек что хочет, лишь бы не воровал, но за вас я очень переживаю, Аркадий Александрович, симпатичны вы мне, по-дружески, так сказать.

- Слушай, Клава, а Петухов там только игрушки свои хранит, больше ничего? - осторожно спросил Аркадий, разговор с Клавой нравился ему все больше и больше.

- Почему? Еще бумажки какие-то. Вот недавно заглянула я туда… - Горничная замолчала, покраснела и смущенно закашлялась, осознав, что сболтнула лишнее. - Ну… это я для того, чтобы пыль протереть, - попыталась оправдаться она, и Арестов еле сдержался, чтобы не рассмеяться, потому что воображение его нарисовало занимательную картинку - как Клава мокрой грязной тряпкой протирает пыльные резиновые фаллосы и вагины. - Так вот, - продолжила Клава, осмелев, - заглянула я туда, а оттуда папочка вывалилась. Я мельком взглянула и услышала, как ключ в замке поворачивается, испугалась и быстро спрятала папку обратно.

- Значит, Петухов не застукал тебя на месте преступления? - усмехнулся Аркадий.

- Нет, конечно. У него номер такой, как у вас, двухкомнатный. Входишь, попадаешь сначала в холл, потом в гостиную, а затем только в спальню. Когда он к спальне подошел, я уже в другом конце комнаты находилась с пылесосом наперевес. Ой! - опомнилась Клава и всплеснула руками. - Что это я с вами совсем заболталась, а у меня еще работы по горло, до ночи не управлюсь. Побежала я, спокойной вам ночи.

- Подожди, Клава, - остановил горничную Аркадий, - а что, этот Петухов часто в гостинице останавливается?

- Часто, но сегодня его точно не будет. У нас новое казино открывают - небось там деньги спускать примется.

За Клавой еще не успела захлопнуться дверь, а Арестов уже знал, что будет делать сегодня ночью. Осталось только дождаться, когда немногочисленные постояльцы разойдутся по своим номерам и в коридорах гостиницы выключат свет в целях экономии электроэнергии.

***

К проникновению в номер мерзкого извращенца Петухова Аркадий готовился весь вечер. Долго подбирал одежду, остановив в итоге свой выбор на черных джинсах, черном свитере под горло, черных мягких мокасинах и того же цвета легкой кожаной куртке. Темные очки, немного поколебавшись, он отверг, хотя они прекрасно подходили к его новому имиджу ночного взломщика. В голове то и дело мелькали образы грабителей из голливудских боевиков. Рассматривая свое отражение в зеркале, он загрустил о том, что у него для завершения образа не хватает черной вязаной шапочки. Грусть была так велика, что на какое-то время его охватил внезапный порыв сбегать в ближайший магазинчик, купить там черные чулки и натянуть этот фрагмент женской одежды на голову и лицо, изменив таким образом свою внешность до неузнаваемости. Однако, вспомнив о том, что подобным способом пользуются чаще всего грабители банков, он быстро охладел к этой идее, оправил кожанку и вышел из номера.

Пока Арестов крался по темным коридорам гостиницы, вооруженный перочинным ножом, подаренным ему отцом еще в раннем детстве, при помощи которого он рассчитывал открыть замок номера Петухова, его обуревали разные чувства: любопытство, волнение и странная эйфория вперемешку со страхом. По мере продвижения к нужной двери волнение его усилилось и начались навязчивые видения: в голове то и дело всплывали статьи из Уголовного кодекса, краткие комментарии к ним, вонючие камеры СИЗО, ухмыляющаяся физиономия следователя Егорова и строгое лицо судьи. Тем не менее цель уже была близка и отступать было некуда. Он сосредоточился, вытащил нож и приступил к взлому.

Тайник Петухова, местоположение которого так подробно описала любопытная горничная Клава, Арестов обнаружил сразу, как только проник в номер старого адвоката. Содержимое стенной ниши, скрытое от посторонних глаз репродукцией картины Пикассо «Герника», повергло Аркадия в некоторое смущение и растерянность. Он даже на какое-то время забыл, зачем, собственно, под покровом темноты незаконно проник на чужую территорию. Клава оказалась абсолютно права: Захар Захарович оказался законченным извращенцем, к тому же с ярко выраженными садистскими наклонностями. Аркадий брезгливо отодвинул интимные атрибуты ненормальной сексуальной жизни Петухова, вытащил из недр ниши белую картонную папку, раскрыл ее и стал бегло просматривать содержимое. Он сразу нашел то, что искал, и даже подпрыгнул от радости. Сомнений не было: именно эту бумажку Петухов оценил в пять тысяч долларов! Аркадий сложил бумагу вчетверо, положил ее в карман куртки и поспешил к выходу, радуясь тому, что все закончилось так быстро и без последствий.