Тени старинных замков

В 1897 году он видит, что Версальский епископ устраивает ряд не совсем религиозных бесед в городском театре. Об этих беседах нигде не было даже и речи, а через два месяца епископ выпускает о них объявления. Они происходят в городском театре по ранее известной ему программе в присутствии лиц, которых он тогда не видел. Эти феномены преждевременного видения будущих событий, происходивших с почти математической точностью, случались обыкновенно вечером, между 10 и 11 часами, когда он был уже в постели или же собирался ложиться. Он видел тогда разноцветные флюиды: голубые, белые, красноватые, исходящие из разных частей тела, в особенности из рук, потом следовало небольшое сотрясение всего тела, сопровождаемое приятным или неприятным ощущением, смотря по сюжету его видений. Флюиды сгущаются над ним, принимают форму его тела. Этот двойник, по его мнению, или экстерриторизировавшийся призрак, не повинуется ему, а сейчас же уходит, проходя сквозь стены и отправляясь на место происходящего события, где видит, слышит, чувствует все подробности. Тут надо заметить, что в некоторых событиях он участвует лично, а иногда присутствует в качестве постороннего наблюдателя. В первом случае, когда призрак уходит, ему кажется, что вместе с ним уходит его физическая и нравственная личность, его сознательное «я», и он не может отдать себе отчета, осталось ли тело в постели. Он видит тогда все мельчайшие подробности, которые впоследствии непременно исполняются, что и случилось во время болезни сына. Во втором случае, то есть когда не бывает его личного участия, как это видно из происшествия в Рейльи, он знает, что только какая-то часть его отправляется на место имеющего случиться события, но что его сознательное «я» остается в теле и что, лежа в постели в бодрственном состоянии, он весь тут и физически и морально. В этом случае ему кажется, что он одновременно находится в двух местах и чувствует, что мог бы встать и пойти, но лучше продолжать спокойно лежать. В обоих положениях он не отдает себе отчета, когда и как возвращается призрак в физическое тело. Раздваивание происходит, как было сказано выше, обыкновенно вечером, между 10 и 11 часами, но изредка случается и днем, сопровождаемое той же дрожью; в последнем случае получается всегда настолько неприятное впечатление, что он не в состоянии удержать совершенно беспричинных слез. В продолжение многих лет раздваивание случалось с ним всегда неожиданно. Теперь, когда ему пожелается узнать о перемене положения, о результате какого-нибудь дела или о каком-либо будущем событии, ему нужно только сильно сосредоточиться на нем, спокойно лечь, и раздваивание произойдет почти обязательно, дав ему нужные сведения. Необходимо отметить одну любопытную особенность: видя совершающийся факт, он никогда не знает, когда он случится, но зато ему известно, где при каких условиях произойдет событие, и может даже назвать учреждение, если только видел его раньше. Например, ему захотелось узнать, останется ли он в Версале в случае, если прикроет свое дело, и увидел, что будет жить в небольшом городке вблизи Версаля. Название этого городка ему неизвестно, но, если бы пришлось как-нибудь в нем побывать, он сейчас же узнал бы его, настолько запечатлелись в его памяти маленькая ратуша из простого кирпича и все другие топографические подробности. Г. Руссо долго не верил ни в Бога ни в дьявола, так же как и в существование души за гробом. Все-таки эти феномены, которым он, между прочим, не придает важности, заставили его как здравомыслящего человека призадуматься, что какая-то часть нашего существа переживает нас после смерти. Но мысль, что это может быть именно двойник, почему-то никогда не останавливала его внимания. Он не верил религии, по крайней мере той, которую проповедует духовенство, точно так же как и в спиритические явления, хотя несколько раз лично наблюдал их. Сам он не медиум, так как никогда не получал медиумических феноменов. Наоборот, заметил даже, что, когда ему приходилось бывать на спиритических сеансах, где, как говорили, легко получались феномены, он только стеснял медиума и ничего не выходило. Ему никогда не приходилось слышать у себя необыкновенных шумов, вроде необычайного треска мебели, стучащих ударов или перемещения предметов, одним словом, всего того, что часто случается со спиритами.

Геркулес ростом, очень полный и сильный, г. Руссо нервно-сангвинистического темперамента, никогда не был болен. В данном случае нельзя предполагать самовнушений, так как ни экзальтированности, ни фантазерства в нем не заметно. Постороннего же влияния не может быть, потому что он совсем ему не поддается, а, скорее, сам действует на других, в чем, вероятно, и кроется та причина, почему медиумы в его присутствии ничего не могут сделать.