Тени старого дома

– Но он перенес ее, – твердила я. – Он принес ее сюда. Когда я приехала, она висела в каком-то другом месте, в одной из спален.

Роджер отвернулся, пожав плечами.

– Я не вижу никакой связи. Где это дитя пропадает? Время быть дома.

– Он может появиться нескоро, если Дебби добилась желаемого успеха, – сказала я. – Вам предстоит долгое скучное ожидание, Роджер. Где вы собираетесь спрятаться?

– В той же нише, что использована вами. Теперь, когда убрали статую, это место подходит еще лучше. Здесь прекрасная позиция, скрытая растениями. Подойдите, и посмотрите.

Технические новшества и машины – наши современные религиозные символы. Наблюдая за каким-нибудь щелканьем, тиканьем или вращением, мы испытываем такое же чувство защищенности, какое испытывал средневековый крестьянин, прикасаясь к реликвии, надеясь, что таким образом обуздает неведомые ему силы. На меня произвела впечатление техника Роджера, включающая в себя знакомые мне предметы, а также множество деталей, прежде мною не виденных. У него был дорогой японский фотоаппарат, небольших размеров, очень эффективный.

– Инфракрасная пленка, – гордо пояснил Роджер. – Он снимает кадры каждую секунду автоматически. Это... – сказал он, показывая прямоугольный черный ящик со многими кнопками и датчиками, – измеряет и записывает изменения температуры. Мне придется подождать, пока Кевин ляжет спать, прежде чем установить это, а то он может заметить. Так же как и черную нить, присоединенную к этим приборам. К стене они прикрепляются с помощью присосок.

– Значит, вы думаете, что физическая сила материализована и может задеть нить, – пренебрежительно заметила Би.

– Мы не можем исключать возможность человеческих фокусов, – ответил Роджер. – Подождите... – поспешил добавить он, видя, как губы Би сложились, чтобы выразить протест, – я не обвиняю Кевина. Но ученый не должен опираться на эмоции. Если что-либо осязаемое коснется нити, оно будет сфотографировано. Если маршрут его пройдет мимо нити, я сниму его другим фотоаппаратом. Существуют более изощренные приборы, но у меня их нет, и нет времени брать их напрокат. Можно начать с таких.

– Что мы должны делать? – спросила я.

Би хранила молчание. Ее нижняя губа была непокорно выпячена.

Роджер выглядел удивленным.

– Вы пойдете спать, конечно. Ничего не случится. Я не собираюсь нападать на объект. Только сфотографирую его.

Я схватила Табиду, который успел уже пару раз ударить лапой по висящей нити, и мы с Би разошлись по своим комнатам. Я улеглась на кровать с Табидой и Агатой. Я не предполагала, что смогу уснуть, и не могла решить, можно ли надеяться, что что-нибудь случится.

Я оставила свою дверь отворенной. Тишина поздней ночи была такой глубокой, что я слышала, как Кевин вернулся домой – вначале грохот цепей и засовов, когда он запирал за собой двери, затем скрип одной из ступеней. После этого тишина восстановилась. Я взглянула на часы, стоящие на прикроватном столике: был час ночи. Роджер, должно быть, ходил на цыпочках, натягивая нити и монтируя фотоаппарат.

Сорок минут второго. Убийцей оказалась невинно выглядящая юная девушка. «Эркюль Пуаро поспел как раз вовремя, чтобы предотвратить новое убийство...» Мой подбородок упал на грудь. Затуманенным взором я взглянула на часы: десять минут третьего. Я бросила книгой в Табиду, который застонал, но не шелохнулся, и позволила моим глазам закрыться.