Тени судьбы (СИ)

Кругом был глухой лес. Один из заключенных, темнокожий хазиец или, скорее гарданец, уже карабкался вверх по склону. Через пару секунд он скрылся за деревьями. Двое других, здоровый лысый детина, чуть не задавивший своей тушей Лэднера, и худощавый коротышка с темными волосами озадаченно оглядывались по сторонам. Слева от повозки в кучу были сложены окровавленные тела убитых антрексийских конвоиров.

Вдоль обоих холмов стояло по пять-шесть лучников в кожаной броне. Еще несколько держалось возле их главаря, высокого бледного мужчины не старше тридцати пяти лет. Заросшее лицо, узкие скулы. Неопрятные сальные патлы ниспадали до самых плеч. Левый глаз был полузакрыт от большого темно-синего кровоподтека, на висках запекшаяся кровь. Глотнув из меха с водой, он сделал шаг вперед.

— Пара лишних рук нам точно не помешает, — сказал он, — меня зовут Ортео Нергис.

Он обвел рукой вокруг себя.

— Мы с моими людьми собираемся двигаться на юг, — Ортео перевел взгляд с лысого детины и коротышки на Лэднера и обратно, — вы с нами?

— А что вы забыли на юге? — Поморщился гнусавый коротышка, — там же еще больше королевской погони!

Ортео Нергис задержал на нем пристальный взгляд, и грустно улыбнулся.

— Именно поэтому мы туда и идем.

ФЕЙН

Фейн зачерпнул ложкой в овсянку, и с большим трудом вынул ее обратно. Юноша принюхался и после непродолжительных раздумий погрузил ее в рот. Поморщившись, он едва не выронил ложку из рук, и выплюнул кашу обратно. Схватив кубок с водой, Фейн залпом осушил его и шумно откашлялся.

— Мог бы уже привыкнуть, — усмехнулся Регг Сельвис.

Отломив ломоть хлеба, Фейн бросил на него испытующий взгляд.

— С того самого момента, как я впервые вошёл в эту столовую, — Фейн оглядел завтракающих вокруг студентов, — один вопрос не даёт мне покоя.

Фейн подался вперёд, и возмущённо прошептал:

— Почему мы, находясь в одном из древнейших магических орденов во всем Астарисе, едим подобную дрянь?

Фейн воткнул ложку в овсянку, затем перевернул тарелку вверх дном, потряс ее, но каша так и осталось на месте.

Регг прыснул от смеха и пожал плечами.

— Почему мы просто не можем наколдовать себе побольше мяса с картошкой и есть как нормальные люди?

Джед Лейнви, оторвав взгляд от книги, вгляделся в Фейна.

— Ты либо действительно идиот, либо просто прикидываешься, — монотонным голосом проговорил он, — хотя, если ты не читал устав Картембра, тогда у меня больше нет к тебе вопросов.

Наморщив лоб, Фейн несколько секунд тупо глядел на Джеда.

— Какой ещё устав?

Джед закатил глаза и тяжко вздохнул.

— Согласно двенадцатому положению из устава Картембра, Первого Верховного Архимага Дарлема, и одного из семи основателей Великого Декрета, — наставительно затараторил Джед, — колдунам запрещено воссоздавать любую пригодную для употребления пищу. Единственным исключением может оказаться мираж, но чувством насыщения, само собой, такая еда не обладает.

Фейн перевёл недоумевающий взгляд с Джеда на Регга, но тот лишь пожал плечами и продолжил пережевывать овсянку.

— Но для чего вообще придумали такой запрет? — Вопросил Фейн, — что плохого может случиться, если мы наколдуем треклятый кусок свинины?

Джед задержал на нем долгий презрительный взгляд.

— Ты в самом деле не понимаешь?

Фейн возмущённо вскинул руки.

— Ну так просвети меня, раз ты такой умный! — Не сдержавшись, выпалил он.

Обедающие в зале студенты стали оборачиваться на Фейна. Одна из четверых девушек, сидящих за дальним столиком в углу, что-то прошептала своим подругам, показав пальцем в сторону Фейна. Девушки тут же захихикали, и поспешали отвернуться.

От смущения Фейн слегка покраснел.

«Если не перестану вести себя как болван, то совсем скоро в Дарлеме со мной никто не будет общаться.»

Джед исподлобья взглянул на Фейна и нарочито размеренным тоном сказал:

— Вообрази, что произойдёт с простыми крестьянами и торговцами, если маги начнут колдовать еду и воду. На что они будут жить? К тому же, никто не может гарантировать, что, наколдуя себе кусок свинины, мы только на этом и остановимся.

— Людям вообще чуждо чувство меры, — вставил Регг.

— Именно, — кивнул Джед, — и кстати говоря, в преобразовательной магии действуют схожие запреты: существует множество ограничений в алхимии. Например, ты не можешь воскресить кого бы то ни было из мертвых, даже ценой собственной жизни.

При этих словах Джед огляделся по сторонам и понизил голос.

— Но, конечно, было множество магов, которым удавалось обходить эти запреты, — продолжил Джед, — несколько столетий назад Сигрету Наркеру, одному из магистров Дарлемского ордена, удалось воскресить возлюбленную. Правда, из мертвых вернулась не совсем его жена. То есть, физически это была именно она, но, по всей видимости, девушка была лишена души. Сигрет что-то там намудрил с заклинанием, и его жена была самым что ни на есть ходячим трупом. Безвольная, не способная ясно мыслить или произнести хотя бы одно связное предложение.

Регг перестал жевать, и отложил тарелку в сторону. Пораженный услышанным, кареглазый юноша прошептал:

— Кошмар… И врагу такого не пожелаешь…

— А что было дальше? — Прошептал Фейн.