Тени судьбы (СИ)

— Уж не знаю, что там у него было на уме, но в тот день он отобрал самых преданных ему людей, и отправился на встречу с лордом Маркосом. Сказал, что в грядущей битве с Бедствием, надвигающимся с севера, нам нужно сплотиться всем вместе.

Рофенд сплюнул кровью, и весь скорчился.

— Это все, что я знаю! Клянусь!

Гирланд слегка улыбнулся, и поднялся с места.

— Я тебе верю, — сказал он, и вырубил временного градоначальника ударом ноги.

ТОРТОН

Кэдвин Вэрсион возглавлял шествие верхом на гнедом мерине. На наконечниках копьев всадников, следующих за ним, развевались знамена с позолоченным фениксом на синем поле.

По суровому невозмутимому лицу Кэдвина Вэрсиона было невозможно разобрать, что происходит у него в голове. Беспощадный на поле брани, наследник одного из величайших северных домов Антрексии, он не чурался сидеть за одним костром вместе с обычными солдатами, предпочитая пить и есть вместе с ними, нежели в тепле и уюте собственного шатра.

К двадцати двум годам темноволосый юноша поучаствовал уже в нескольких сражениях, и даже руководил осадой Девичьего пруда, которая закончилась взятием замка на третьи сутки.

Вместе с отрядом из пяти приближенных, он пробрался по сточным канавам внутрь замка и, перебив весь гарнизон, захватил Девичий пруд.

И прямо сейчас, двигаясь за Кэдвином на верную гибель, Тортон даже не мог и помыслить о дезертирстве. Тортон Шегвелл поступил на службу к Вэрсионам еще в семилетнем возрасте. Одна из многочисленных бандитских шаек, расплодившихся после «Второй Сегшенской войны» сожгла деревню Тортона дотла. Его семью, включая трехлетнюю сестренку, казнили у него на глазах. В тот самый миг, когда очередь уже дошла до Тортона, тяжелая конница Мэйно Вэрсиона уже вошла на пепелище, оставшееся от деревни Тортона.

Спасенные лордом Вэрсионом крестьяне поступили на службу его дома. А сам Тортон в тот день поклялся, что до последнего вздоха будет защищать лорда Мэйно и его семью.

В ночь перед этим отходом под предводительством Кэдвина, Мэйно просил Тортона во что бы то ни стало защищать жизнь его сына до самого конца. И вот спустя десятилетие преданной службы дому Вэрсионов, у Тортона появился настоящий шанс выполнить свое обещание. Какие бы преграды не стояли на их пути, Тортон сделает все возможное, чтобы старший сын лорда Мэйно Вэрсиона вернулся домой живым и здоровым.

***

— Как думаешь, нам ещё долго осталось? — Вэйн Крэкс ехал верхом на пегом мерине, нагружённом вьюком с котелками, мисками и прочей утварью.

На посиневшем лице повара застыла мучительная гримаса отчаяния и боли. Чтобы ни говорили про него остальные, но силы духа Вэйну было не занимать. Несмотря на неимоверную усталость и сложности, через которые они прошли и которые лишь ждут впереди, он держался молодцом и продолжал верить, что они смогут выжить. Более того, за все это время он ни разу ни на что не пожаловался, и молча выполнял свою работу, готовя на несколько десятков голодных ртов.

— Судя по тому, как сильно похолодало, — Тортон поправил капюшон, — мы уже совсем близко.

Вэйн поморщился, и удрученно потупил взгляд перед собой.

Ледяной ветер пробирал до самых костей. Густой снегопад не прекращался ни на минуту. От холода леденели пальцы, а иной раз, когда их отряд забирался на высокогорье, становилось трудно дышать. За последние сутки уровень снега дошел до самых колен, но они по-прежнему продолжали идти. Лошадей, увязших в снегу и сломавших конечности, тут же зажаривали на костре, но мяса едва ли хватало и на половину войска.

Поначалу в солдатах еще теплилась надежда на успех этого треклятого похода, но чем дальше они продвигались вперед, тем очевиднее становилось, что шансов вернуться в живых остается все меньше.

С каждым днем дезертиров становилось все больше и больше. К небольшому отряду Кэдвина присоединилось несколько сотен людей из числа вассалов дома Вэрсионов. Наибольшую поддержку оказал лорд Аскотт Форрестер, без промедления отреагировавший на письмо своего сюзерена, лорда Мэйно, о немедленной мобилизации пограничных войск. В самом письме он толком не объяснил о том, кто является их врагом, но одно дал понять наверняка — ни при каких условиях им нельзя позволить врагу пересечь границу Сумрачного Леса.

Через три недели после того, как две сотни латников лорда Аскотта Форрестера выступило из Синеборья, их осталось чуть больше полусотни.

А совсем скоро, вместе с протяжным шумом ветра и ледяным дождем, пришла смертоносная вьюга. К тому времени из еды кроме обледеневших кукурузных лепешек ничего не осталось, и оставшиеся воины принялись разбегаться толпами. И уже совсем скоро двухтысячное войско Кэдвина Вэрсиона насчитывало, в лучшем случае, три сотни простуженных и истощенных от голода и усталости приговоренных смертников. Ни у кого из них уже не осталось сил убегать. Казалось, они смирились со своей участью, и только молились о том, чтобы мучения закончились как можно скорее. Они были обречены на бесславную погибель в костлявых лапах ледяной смерти.