Тени сумерек

— Как вы узнали его? Лицо не очень… пострадало?

— Лица не было. По его золотой цепи — она… — Даэйрэт вдруг зажала рот рукой и опрометью кинулась к ближайшим кустам.

Вернулась через несколько минут, прополоскала элем рот, сплюнула в сторону и закончила с того места, где начала:

— Она прикипела к его плоти. И пряжки, и зарукавья — все было его. Ты доволен? Добился чего хотел?

— Извини, — тихо сказал Илльо. — Значит, вы узнали его по тому, что осталось от одежды и украшений… Это не Болдог. Это Берен, Даэйрэт…

— Берен? Убил сам себя?

— Нет! Нет… Убит был Эрвег, понимаешь? Беоринг сбежал. Убил его, подбросил тело — и сбежал в его одежде и на его коне…

— Какая мразь… — у Даэйрэт раскрылись глаза, потом в них задрожали слезы.

— Не время плакать. Скажи, ты выдержишь еще одну дорогу до Каргонда?

Даэйрэт слегка поморщилась и сделала рукой движение — потереть задок, набитый во время бешеной скачки, но удержалась.

— Для тебя все что угодно, — сказала она.

— Эннор! — крикнул Илльо. — Свежего коня для Даэйрэт!

— Слушаюсь!

— Коморник! Тальир!

Тальир отыскался не сразу.

— Что-нибудь для письма. Пергамент, бумагу, что угодно! — Илльо отцепил от пояса походную чернильницу, пересыпал немного порошка в крышку и набрал в нее воды, помешивая тонкой кистью.

Тальир принес пергамент, уже использованный с одной стороны. Илльо не придирался.

"Этиль, т'айрэ. Я подозреваю в убитом не Берена, а Эрвега, Берена же подозреваю в убийстве. Если Болдог уже вернулся — немедля отошли его искать не Эрвега, а Беоринга. Есть малая возможность того, что Беоринг все-таки мертв, а Эрвег жив и скрылся либо стал жертвой разбойного нападения — но эта возможность ничтожна.

Если ты еще не погребла тело — похорони его как рыцаря Аст-Ахэ".

Он запечатал письмо, вручил его Даэйрэт и подержал ей стремя. Эннор передал всаднице поводья коня.

— Не останавливайся, — сказал он. — И торопись… Если ты и вправду меня любишь.

— О, Илльо… — Даэйрэт сморгнула слезинку, дважды беспомощно раскрыла ротик, но так и не нашла что сказать — повернула коня и понеслась вскачь к открытым воротам. Ей пришлось перепрыгнуть через телегу казавшегося бесконечным обоза и наградить парой ударов плети неповоротливых погонщиков.

Илльо оглядел суматошный лагерь. Корна-таэри Рысей и Медведей соединялись с Волками и Зубрами, стоявшими доселе у Бар-Эн-Эмин. Обоз вползал в ворота со скоростью улитки, слышалось мычанье волов — Мэрдиган привез осадные орудия, чудовища из бревен, каждое из которых, будучи разобранным, требовало для перевозки четырех воловьих упряжек или стольких же сдвоенных лошадиных. У самых ворот стояли лагерем рыцари Аст-Ахэ — как обычно, их палатки были выстроены в ровную линию; горские стрелки расположились беспорядочными кучами, сбиваясь кружками вокруг костров, где варили пищу, а за оградой нашли пристанище орки. Это было уже немалое войско, и Гортхауэр без него не сумеет обойтись.

Неужели все — псу под хвост? Куда подался Беоринг? К Бар-эн-Эмин, ответил он сам себе. Там все еще стоят многие отряды с высокой долей дортонионских солдат. Он будет именно там искать себе поддержки.

— Айо! — крикнул он.

— Я здесь! — раздался голос откуда-то от ворот.

Какой я дурак, бормотал Илльо себе под нос, едва ли не бегом спеша на отклик. Какой же я беспросветный осел, как дешево Берен купил меня! Как легко я поверил в его пьяное ничтожество…

Впереди промелькнул плащ одного из корнанов.

— Стой! — крикнул Илльо, вспоминая имя. — Стой, корнан, как тебя там!

Тот остановился.

— Бервин, сударь, Зубры…

— Найди всех, кого сможешь — корна-таэри, айкъет'таэри, всех командиров — пусть идут сюда. Бегом!

Человек кивнул и умчался. Илльо вошел в большой шатер — и встретился взглядом с Мэрдиганом.

— Корна-таэро Мэрдиган… — Илльо обнажил меч. — Ты временно задержан. Оружие на стол.

Горец встал со скамьи, молча расстегнул пояс с мечом и ножом, снял перевязь — и положил оружие на стол. Остальные в изумлении смотрели на Ильвэ.

— Что случилось? — откинув полог, в палатку шагнул Тильх, командир Медведей. — Опять пожар, а, Ильвэ?

— Кажется, Беоринг не сгорел, а бежал. Пока не болтайте об этом. Я даже не знаю, стоит ли посылать весть к Ортхэннеру. Мне нужно, чтобы орки и добровольцы из людей отправились к Бар-эн-Эмин и перехватили его там, если он появится.

Мэрдиган сидел ни жив ни мертв. Его ската и нож лежали перед ним на столе, все были так огорошены, что никто не сообразил взять у него оружие. Это сделал Илльо.

Не нужно было допрашивать старшину орудийщиков, чтобы понять: он непричастен к побегу Берена. Лицо его говорило само за себя: пористой бледностью оно могло бы соперничать с рыхлым весенним снегом, сохранившимся в оврагах. Поэтому Илльо отдал его под стражу рыцарям Аст-Ахэ, а не оркам.

— А если Беоринг подастся на восток, а не на запад? — спросил Тильх.

— Тогда орки Скулгура сожрут его, чтобы заморить червячка, — хмыкнул один из северян. — Господин айкъет'таэро прав, надобно молчать, чтобы не было смуты.

— Когда Скулгур будет здесь? — спросил Айо.