Тени сумерек

— Моя тоже нерушима, — спокойно ответил Финрод. — И ты тоже знаешь меня, сын Феанора. Что ж, пусть каждый держится своего слова. Но вот что я скажу тебе, Келегорм Яростный — и это не обещание, а данное мне прозрение. До конца этого мира ни ты, ни другой из вас, поклявшихся, не добудет Сильмариллов. Если они вернутся к эльфам — то не в ваши руки, а вы будете поглощены своей клятвой, и другие будут хранить свадебный дар Лютиэн.

— Никто, кроме нас! — крикнул Келегорм. — Ты не получишь то, чего ищешь!

— Ты не знаешь, чего я ищу, — Финрод сказал это уже на ходу, едва ли не через плечо. Они покинули зал совета почти одновременно: Финрод и Берен — через одну дверь, братья — через другую.

Глава 4. Дорога

Дети резвились в фонтане — шумно плескались, с радостным визгом скатывались в воду по гладкому крутому мраморному желобу, взмывали над водой на веревочных качелях и, разжимая руки, с хохотом отправлялись в краткий полет, заканчивающийся взрывом зеленоватых брызг. Они были очень похожи на человеческих детей, гораздо сильнее, чем взрослые эльфы — на взрослых людей, хотя большинство ребятишек было уже в том возрасте, в котором люди не поощряют совместное купание.

Он знал, почему Финрод выбрал дорогу к сокровищнице через эту тихую и пустую — если не считать детей — рощу. Королю, добровольно отказавшемуся от короны, не хотелось идти по дворцу, ловить удивленные, осуждающие и сочувствующие взгляды, слушать шепотки за спиной… Берен понимал его как никто: все-таки он сам тоже был правителем без земли.

Они миновали рощу и подошли к гроту, примыкающему к задним покоям дворца. Берен ожидал, что Финрод завяжет ему глаза или чего-то в этом духе, но эльф не предложил ничего подобного, и вскоре Берен понял, почему: без должного навыка он неминуемо заблудился бы в этих коридорах, заплутал среди сталактитов, сталагмитов, пещер, гротов, боковых ответвлений и трещин.

Он уже потерял счет поворотам, когда Финрод остановился, и в одному ему известном месте приложил ладонь к стене. Стена пошла рябью, как воздух над Анфауглит жарким летом, и не открылась, не отодвинулась — растворилась, исчезла, открывая узкий зарешеченный проход. Финрод вставил перстень в замок, что-то прошептал беззвучно — узорная бронзовая решетка поползла вверх.

Они прошли по коридорчику и оказались в сокровищнице.

Отсюда выходила еще одна дверь — огромная, массивная, с калиткой в одной из створок. Эта дверь, видимо, вела во дворец и надежно охранялась.

Финрод согрел фиал рукой, чтобы засветить, положил его на серебряную курильницу и огляделся. Берен сел на ближайший сундук.

— Здесь мы возьмем оружие, доспехи и золото, — сообщил король. — И главное — сможем спокойно, без помех, поговорить.

Он смахнул пыль с табуретки, установил ее напротив сундука и сел.

— Ты думаешь, слаб я или чрезмерно щепетилен? Не хотел я приказом короля привести всех к порядку — или просто не смог?

— Нет, король. Я привык считать тебя эльфом, который знает что делает. Если ты захочешь дать мне объяснения — ты их дашь. Если не захочешь — я их из тебя не вытяну. Думаю я о другом: за содержимое того сундука, на который я умостился, можно купить только Дортонион или еще и Хитлум в придачу?

Финрод засмеялся и сделал ладонью знак подняться. Берен встал. Финрод откинул крышку сундука — оказывается, она была не заперта.

Сундук был доверху набит бумагой. Наброски, рисунки, рукописи, чертежи…

— Что называть ценностью? — король присел перед сундуком. — Для меня это было ценно и я поместил это сюда, чтобы не занимать место в мастерской. Маленькая привилегия короля: сваливать личный хлам в королевскую сокровищницу. Как видишь, ни Дортонион, ни Хитлум за это купить нельзя, но…

Подняв тучу пыли, Финрод извлек из груды бумаг плотный пожелтевший листок, покрытый грифельными набросками, протянул его Берену.

С клочка бумаги, как живые, смеялись глаза Лютиэн.

— Если бы я дал тебе право унести из этой сокровищницы все, что угодно, на выбор — но только одну вещь, что бы ты унес? — улыбнулся Финрод, скрещивая руки на груди и самым непринужденным образом опираясь плечом о колонну.

Берен несколько мгновений держал листок в руке, потом осторожно положил его в сундук и тихо закрыл крышку.

— Ничего. В дороге всякое может случиться, государь. Я не хотел бы потерять… или повредить… или уничтожить, чтобы не досталось в плохие руки. Спасибо, пусть останется у тебя — до лучших времен.

— Ты не спросил, но я все же отвечу, почему позволил феанорингам вытряхнуть меня из своего города.

Финрод снял с курильницы фиал и пошел с ним к одному из узких боковых проходов. Берену ничего не оставалось, как следовать за королем.