Тени таятся во мраке (СИ)

Вдобавок, она хорошо ориентировалась в политических раскладах, как в России, так и в международных отношениях. Но Государыню это не смутило: не зря сказано «с кем поведешься, от того и наберешься». А кто таков и откуда Василий Балк, она представляла очень хорошо. Причем, в отношении «откуда», представляла намного лучше, чем сама его возлюбленная…

Постепенно раскрывая личные качества новой фрейлины, Александра Федоровна сделала для себя ряд приятных открытий. Во-первых, Верочка была начисто лишена часто встречающейся в представительницах прекрасного пола женской любопытности. Почему? А кто знает? Такой вот индивидуальный «дефект конструкции».

Во-вторых, с самого первого дня их общения, она или очень умело скрывала свои чувства, или же на самом деле абсолютно не испытывала ни страха, ни неловкости, как по отношению к царю с царицей, так и перед всем их окружением. В чем причина? Может быть люди, побывавшие на войне, на многое начинают смотреть по-своему, иначе, чем те, кого ее огненное дыхание не опалило?

Резонно. Но в данном конкретном случае не совсем так. Нет смысла лукавить: были и робость, и страх, почти до ступора. Только Государь мгновенно растопил их своим теплым взглядом. Еще в самую первую их встречу, когда на заснеженной станции под Тверью Василий едва ли не силой впихнул перепуганную Верочку в вагон царского поезда, дабы представить пред очи самодержца свою суженную…

В-третьих, она не была болтушкой. И не удивляет, что уже к концу первого месяца пребывания Гаршиной при Особе Его императорского высочества Государя Наследника Цесаревича, Александра искренне привязалась к ней, начав поверять самые сокровенные медицинские тайны, о которых даже Вадим имел смутное представление. А таковых у царицы было не мало, и за каждой скрывалась мучительная боль. Физическая и душевная.

Сказывались последствия глубоких порезов ног и травмы позвоночника, полученых в юности, в Дармштадте, когда принцесса Алиса умудрилась провалиться сквозь крышу остекленной теплицы во время игры с сестрами. Жестоко мучали ее и приобретенные в зрелом возрасте мигрени и отеки ног, — следствие пяти беременностей и выкидыша.

Бонусом к такому «букету» прилагались явные симптомы неврастении. Что вполне объяснимо: шипение исподтишка про то, что «неудачную и неспособную дать державе наследника царицу пора отправить в монастырь», раздавалось за троном с появления на свет их с Николаем третьей дочери. И до кучи, — стойкая неприязнь тещи, ненависть тетки Михени со всем ее семейством, гемофилия у сына — ужасный удар, а теперь еще и почти полный разрыв с любимой сестрой и ее мужем, Сергеем Александровичем.

Самая блестящая победа на Дальнем Востоке не могла облегчить для Александры вороха личных проблем. Но трудно даже помыслить о том, какое душевное состояние было бы у нее, проиграй наша страна с позором Русско-японскую войну, и все надежды на спасение единственного сына зависили бы исключительно от снисхождения высших или иных потусторонних сил? А за стенами — смута, террор с призраком гильотины Марии-Антуанетты и Людовика XVI. Вдобавок, ее любимая сестра и подруга после трагической гибели мужа практически оградилась от всего мирского…

Но почему, спрашивается, «трудно помыслить»? В нашей истории так все и было! Вот он откуда, царский стон, вопль души любящего, но измученного супруга: «Пускай лучше будет десять Распутиных, чем одна истерика Императрицы…» Вот откуда они, эти жуткие мешки под глазами и отрешенность во взгляде Николая в последнее десятилетие жизни, а вовсе не от мифического алкоголизма.

Ну, а всем тем, кому хочется понять, как именно выглядит «августейший» алкаш, не лишним будет напомнить про первого президента Российской Федерации, или же про «майданного гетьмана — шоколадного короля» буйнопомешаной Украины образца 2014-го года.

***

Все чинно рассаживались за столом, когда Николай Александрович с приветливой улыбкой поинтересовался:

— Любезная Вера Юрьевна, позвольте спросить, Вам дали ознакомиться с вчерашней телеграммой из Токио?

— Да, Ваше величество! Вы просто не представляете, как я счастлива от известия, что мой братик будет в течение месяца освобожден и отпущен из японского плена. Я Вам так благодарна за Ваше письмо к Микадо, так благодарна…

— Это я должен благодарить Михаила Юрьевича и его боевых товарищей за ратный подвиг. Слава Богу, наконец-то это досадное недоразумение разрешается. Искренне рад за Вас, дорогая. И надеюсь, что и Ваше венчание с Василием Александровичем теперь не за горами. Ведь последнее препятствие скоро будет устранено, не правда ли?

— Да, Государь! И я… Я такая счастливая!..

— Мы все очень счастливы за Вас, душечка, — Александра понимающе кивнула, — То-то я смотрю, Вы вся будто светитесь сегодня. Какая радость! Господь наш милостив, я тоже переживала за Вас. Очень-очень. В конце концов, эти вероломные азиаты поняли, что долее испытывать терпение русского Императора им не следует.