Тени таятся во мраке (СИ)

Императору германскому и прусскому королю самокритичность была чужда от слова «совсем». То есть — напрочь. «Кузен Вилли» в отличие от царя Николая II был не эгоистом поневоле, чьи убеждения покоятся на святой вере в богоизбранности монарха и его мессианстве. Вильгельм II с молодых ногтей был закомплексованным нарциссом-эгоцентриком, со страстностью алкоголика к выпивке, обожающим лесть и подхалимаж в адрес «себя, любимого». Причем, чем старше он становился, тем все больше их ему требовалось! Все более грубая, беспардонная лесть, все более примитивный, тупой и бесхитростный подхалимаж тешили его непомерное тщеславие. Генералы, целующие ему руку, — это же чертовски приятно! Приятнее — только восторженный вой толпы.

«Невеста на каждой свадьбе, покойник на каждых похоронах». Согласитесь, такое «клеймо» было поставлено немецким народом на лоб Вильгельму не случайно.

С такой вот, с вашего позволения, мелочи, как смертный грех гордыни, и начинается перечень отрицательных черт характера этого человека. Перечень, поражающий своей феноменальной «совместимостью несовместимого» на общем фоне вышеперечисленных достоинств. Но сперва, о комплексах и их роковых последствиях.

Он появился на свет с родовой травмой, которая искалечила не только его тело, но и душу. «Искусство» лейб-медиков и акушеров сделало его пациентом на всю оставшуюся жизнь. Существует множество фотографий и портретов нашего героя. Пожалуйста, присмотритесь к его левой руке повнимательнее. Именно в ней скрыт главный источник его физических, но главное, — моральных страданий. В этой усохшей, полубезжизненной ручке, едва способной на слабый хватательный рефлекс в трех пальцах.

Но ведь никто же не убедил несчастного парнишку еще в детстве, что люди могут прекрасно жить, любить и побеждать вообще без руки. А Нельсон, так тот, например, способен был на все это еще и без глаза! И это при том, что пример лорда Горацио стал для Вильгельма во многом определяющим. Его увлечение флотом и страстное желание сначала сравниться, а потом и одолеть именно Ройял Нэйви, — это все выросло не на пустом месте. Экономика — экономикой, торговля — торговлей, колонии — колониями. Но и личный момент тут присутствовал, несомненно.

То, что кавалерист или пехотинец из однорукого никакой, понятно всем и сразу. Но — флотоводец?.. А почему бы и нет, в самом деле!? Только вот до самой сути явления по имени Нельсон, не до очевидной военной талантливости и удачливости, а до морально-волевой мощи величайшего из британских адмиралов и его поистине выдающейся личной отваги, сплавившей вышеперечисленное в гениальность флотоводца, творца Трафальгара, Вильгельм, к сожалению, так и не докопался.

Прусский наследный принц просто пошел по пути наименьшего сопротивления. Да по-иному и быть не могло. Ведь наш юный «горделивый Нибелунг» был… трусоват. И это второй чудовищный недостаток его характера, напрямую порожденный физическим увечьем. А еще — бездарностью педагогов и «семейной близорукостью» родителей.

Его спокойный и уравновешенный отец вполне подходил на роль конституционного монарха и был склонен к либерализму. Мать, — дочь британской королевы Виктории, была вполне под стать супругу. «Ковка характера» их сына была заменена мелким баловством и учительским «орднунгом». Болезное дитя во всех игровых отношениях со сверстниками ДОЛЖНО было брать верх. Иначе, не дай Бог — крик, слезы, истерика, если того не хуже — припадочек или с ручкой что. И ни кулачком в нос исподтишка получить от какого-нить поваренка, ни сдачи дать через собственные сопли и страх. Нет! «Поворенок» всегда бывал бит. Ибо так было задумано взрослыми, а «поваренок» правильно мотивирован.

Таким вот наш мальчик Кронпринц и рос. Всегда и во всем — «победитель». И вырос. Избалованым и самовлюбленым, скрывающим от всех, и от себя в первую очередь, так и не побежденные волей детскую пугливость и робость, пряча их за бравадой, позерством, напускной самоуверенностью и даже наглостью. Увереным в своей правоте и в ПРАВЕ…

Одного лишь сочетания непомерной гордыни и затаенной трусости с лихвой хватит для умножения на ноль достоинств личности, чьим главным жизненным предназначением является властвовать и сражаться. Ибо, какой бы «конституционной» ни была Вторая Германская империя, ее кайзер был Главнокомандующим. А становым хребтом империи была Пруссия. Пруссия же — это, прежде всего воинские традиции и «прусский дух», густо замешенные на пяти столетиях кровавой истории от тевтонских магистров, «отца ландскнехтов» Максимилиана I и Старого Фрица до Блюхера и Мольтке старшего.

Этой роли надлежало соответствовать. И Вильгельм старался. Старался изо всех сил! С годами все больше входя во вкус показной воинственности, и все меньше задумываясь о важнейшей составляющей металла фельдмаршальского жезла, — об ответственности. Зато поиграть «в солдатики» он обожал. И еще больше — «в кораблики».