Тени теней

– Это когда во сне ты сознаешь, что это сон. Типа как просыпаешься во время своего сна, но по-прежнему спишь. Стоит тебе сделать это, и ты можешь контролировать все, что там происходит. Можешь делать все, что только захочется, пережить любой опыт, какой только захочется, сделать мир своих сновидений в точности таким, каким тебе хочется. Все, о чем ты только ни подумаешь, может стать реальным.

По лицу Джеймса мне было видно, что он обдумывает услышанное, и я прикинул, что Джеймс предпочел бы сделать в таком мире сновидений, если бы у него вообще вышло туда попасть. Задать перцу школьным задирам, которые изводили его? Нарисовать в своем воображении более счастливую жизнь дома? Свалить ко всем чертям из Гриттена и никогда не возвращаться? Я понимал, что эта идея вполне может быть привлекательной для него, и мне не понравилось то, как он не сводил глаз с Чарли, словно тот только что показал ему какой-то особо эффектный фокус.

– Это все равно всего лишь сны, – с напором произнес я. – Стоит тебе проснуться, и все опять остается по-старому. Это ничего не меняет.

Чарли посмотрел на меня. На миг лицо его выглядело абсолютно пустым и бесстрастным, но под этой безмятежной гладью крылось некое подводное течение, которое меня напрягло, будто я совершил какой-то серьезный проступок, вступив с ним в спор.

– Что ты имеешь в виду? – спросил он.

Я пожал плечами.

– Только то, что сказал. Это всего лишь сны. Они ничего не меняют.

Чарли тогда лишь улыбнулся, и почему-то эта улыбка еще больше выбила меня из колеи, чем пустое выражение лица. Это была та же улыбка, какую он адресовал Хейгу в тот день – улыбка, которая предполагала, что он значительно впереди меня и что я сказал нечто совсем банально-простое и детское, через что сам он уже давным-давно прошел.

«Это всего лишь сны».

Улыбка, которая говорила, что он знает какой-то секрет, которого не знаю я.

6

В наши дни

Аманде в тот вечер пришлось поработать допоздна.

Она опустила жалюзи в своем кабинете и выключила свет, отчего освещали помещение лишь экран компьютера и наклоненная лампа рядом с ним. Обстановка наверняка не самая лучшая для зрения, но Аманда любила по возможности работать так. Это позволяло полностью сконцентрировать внимание на какой-либо проблеме, оставляя весь остальной мир за кадром. Это помогало ей думать.

Сейчас ее мысли были заняты некими «дневниками сновидений».

Затея представлялась ей совершенно дурацкой. Ежедневно вести дневник – это уже и само по себе пустая трата времени: если в жизни происходит что-то недостаточно важное, чтобы остаться в твоей собственной голове, что за смысл фиксировать это на бумаге? А идея записывать еще и сны была настолько от нее далека, что понадобился бы телескоп, чтобы как следует разглядеть ее суть. Но, похоже, как раз чем-то подобным она сейчас и занималась, причем без всякого телескопа.

Хотя Робби Фостер не был склонен к сотрудничеству с полицией, а Эллиот Хик пребывал на грани истерики, полиция все-таки сумела восстановить примерную хронологию событий, и теперь Аманда знала о случившемся немного больше. Ближе к середине дня Хик и Фостер отправились в карьер со своим приятелем по имени Майкл Прайс и там убили его, после чего приняли снотворные таблетки. А когда через какое-то время проснулись и побрели через пустырь, заляпанные кровью и растерянные, их заметил, как принято выражаться в подобных случаях, какой-то сознательный гражданин. У каждого из мальчишек был нож и толстая тетрадь. Ни один не отрицал своего участия в убийстве, и хотя криминалистическая экспертиза должна была занять какое-то время, у Аманды уже не было сомнений, что преступление совершили оба этих подростка. Таким образом, у нее уже имелись ответы и на вопрос «что», и на вопрос «кто».

То, чего она пока не понимала, так это «почему».

Час назад Аманда успела пообщаться со своим начальником, старшим детективом-инспектором Колином Лайонсом. Лайонс – та еще сволочь, и она прекрасно понимала, какого рода калькулятор щелкал у него тогда в голове. Имелось убийство на его «земле» – это плохо, но убийцы уже сидели в камере и, похоже, населению вверенного ему района больше ничего не угрожало. Обвинительные приговоры ожидались железно, и его ведомство в результате будет выглядеть достойно. Конечно, погиб молодой парнишка, но все могло обернуться гораздо хуже.

Вот как работала голова у Лайонса – и хотя ее отец определенно был совершенно другим человеком, Аманда представляла, что оба мужчины, по крайней мере, сумели бы понять друг друга. «Почему» – это не тот вопрос, которому стоит уделять повышенное внимание. Мотивы, причины, аргументы – все они почти всегда оказываются совершенно прозаичными и не оправдывающими ожиданий. Какое объяснение тому ужасу, который она видела сегодня днем в карьере, может сейчас иметь хоть какое-то значение? Спрашивать «почему» – это все равно что нырять в черную дыру. Чем глубже в нее проваливаешься, тем меньше света видишь.