Тени тевтонов

Клиховский стискивает кулаки.

– Но ты ничего не почуял, Вицек. Ты обманул мои надежды. Ты подвёл своих сыновей. Ты погубил смелого юношу и славную девушку.

– Как я мог распознать этих двоих?! – не выдерживает обвинений Винцент. – Суккуб – демон, а эти двое – обычные мальчишка и девчонка!

– Учись видеть суть! – жёстко отвечает Козловский. – Люди и демоны – только сюжеты! Меч Людерса – просто железяка! Анастифонты – фанатики! Твоё проклятие – твоя глупость, а не мой умысел! Дело не в чудесах!

Пластинка доигрывает до конца. Не беспокоя гостей, официант аккуратно подкручивает ручку патефона и снова включает ту же песню.

…Клиховский на миг очнулся и сообразил, что лежит на палубе «Святого Адальберта» и спит, а «Лили Марлен» звучит вовсе не из патефона в кафе под Журавом, её выдувает из губной гармошки какой-то пассажир, сидящий на крышке трюма, и потрёпанные люди вокруг тихонько подпевают, как умеют:

– Под тем столбом фонарным
Шептал я о любви.
Сбегал я из казармы
К тебе, моя Лили.
Ты только позови меня, моя Лили Марлен…

…И опять – кафе, опять – погибающий под бомбёжкой Данциг, горящие шпайхеры, краснокирпичная громада Журава и дядя Леось в круглых очках.

– Мы вечно обречены на бедствия? – спрашивает Клиховский.

– Творец у нас у всех – Он. – Бафомет указывает пальцем в дымное небо с пикирующими бомбардировщиками. – А я только Его подражатель. Поэтому в первый раз – от Него, а я лишь повторяю, и не более.

Клиховский закрыл лицо ладонями.

– Я не знаю, добро или зло творит Тот, Кого я не хочу называть, – говорит Бафомет. – Но повторение – всегда зло. Я же дьявол. Когда вы идёте вперёд, идёте к Нему. Когда назад – ко мне. А направление есть мера вашего разума. И ты оказался глупым, мой друг, и привёл всех в прошлое. Но тебя мне не жалко. А вот тех двоих, солдата и его девушку, жалко. Даже мне – дьяволу.

И в кафе под Журавом крутилась пластинка на патефоне, и девушка пела вечную песню своего умолкшего солдата:

– Пускай убит я где-то
В неведомой дали.
Сбегу я с того света,
К тебе, моя Лили.
Ты только позови меня, моя Лили Марлен.