Тени у порога

Стеллармен промолчал. Его манера не отвечать на вопросы не задевала. Наоборот, казалось самым естественным начать думать, искать. Как при мозговом штурме на очных занятиях с одноклассниками.

— Мне кажется, на Катарсисе не было той изощренности, что наблюдалась на Камее, — слабо прошептал Лядов. — Только массированность и необратимость. Впрочем, что можно узнать о прошлом планеты, если перемешаны геологические слои?

— Пойду освежусь, — угрюмо сказал Вадковский таким тоном, словно решился на подвиг. Постанывая сквозь зубы, он выбрался из вороха подушек, свесил ноги, уронил подбородок на грудь. — Никто не хочет первым? Гинтас? — Вадковский вяло швырнул в него подушкой.

— Иди, иди. — Трайнис отмахнулся, разморенно глядя в потолок. Повернул голову, лениво скосил глаза. — Ладно, подожди. Зайду в медотсек. Весь покарябан, будто с кошками дрался. Слава, как плечо?

Лядов поднял дрожащий большой палец. Он лежал на диване пластом.

Трайнис выбрался из кресла. Дождался ковыляющего Вадковского. Обнявшись, они, прихрамывая на разные лады, медленно скрылись в коридоре. Подушка осталась валяться на полу.

— Славно слетали, — гулко долетел из-за поворота севший, надтреснутый голос Романа. — Теперь я знаю, чего не хватает в самом страшном симуляторе.

— Страха, — отозвался Трайнис. — Не поскользнись в ванной.

— Да, было бы пошло сломать руку именно сейчас, после всего. Гинтас, умоляю, оставь хоть один шрам на память.

— Ты уже начал забывать? — удивился Трайнис. — Да ты феномен, тебя изучать надо. Хочешь, оставлю шрам тебе?

Последовало хихиканье, потом из коридора грянуло нестройное и отчаянно веселое:

— Вот кто-то с горочки спустился!..

— Знать, ноогенный феномен!..

— У-ха-ха!!.

Голоса затихли.

— Дети, — улыбнулся Лядов, и серьезно добавил: — Ангрем, мне стало легче.

— Здесь мы в безопасности.

Лядов хотел повернуться к собеседнику, напрягся и тут же отложил эту затею. Говорил, смотря в потолок.

— Вы не чувствуете моего состояния? Что-то темное давило, подводило к чему-то, намекало. А теперь, после Камеи, ничего нет. Так бывает, когда желание перегорит. Или когда выполнишь то, что хотел. Верите, все сейчас болит, голова тяжелая — а мне хорошо. Лежать бы так... Все позади. Лучшее изобретение человечества — диваны.

— Позволь узнать, а что ты выполнил?

Лядов глубоко задумался и забыл ответить на вопрос.

— Ты разрешишь сделать тебе глубокое ментоскопирование? — напомнил о себе стеллармен.

— Что? Да, конечно. Мне самому будет очень интересно. А вы разве не делали?

— Я один раз попытался увидеть твоими глазами. На берегу.

— Нет, цунами я не видел. На Камее я пару раз... как бы сказать... предвидел. Буквально. Не верите? Нас заливало водой в пещере, и я вдруг ясно увидел, что надо подняться на вал, иначе мы разминемся с чем-то добрым, безопасным и надежным, очень нужным в тот момент. На Земле никогда такого не было. Честно говоря, я устал. От всего.

— Станислав, от лица стелларменов я официально прошу тебя пройти глубокое ментоскопирование по методу стелларменов.

— Ого. Я ведь уже согласился. Ваш метод лучше традиционного?

— Он другой.

— Вы другое ищете? Свое?

— Ты правильно понимаешь. Ты должен знать, что это будет не очень приятно.

— Потерплю.

— Спасибо.

Вадковский, в чалме из полотенца, в чужих сильно великих ему, штанах и в чужой же, но слишком тесной, куртке, медленно показался из коридора с большим кувшином и плетеной корзиной. Кувшин он держал на плече, а корзину прижимал к груди. Лицо его блестело, словно он забыл вытереться. Он шел как преступник, прикованный к двум тяжеленным чугунным ядрам, подволакивая по очереди ноги. Водрузил корзину с какими-то булочками на стол, налил до краев четыре высоких стакана. Носик кувшина позвякивал о стекло, стаканы с тяжелым стуком один за другим вставали по четырем краям стола.

— На камбузе нашел, — выдохнул он, валясь на подушки. — Нас все-таки ждали.

Лядов с трудом приподнялся, отпил из стакана, сморщился и снова лег.

Из коридора появился Трайнис — в шортах, с мокрыми волосами, весь спереди испещренный белыми мазками биопласта. Он тоже двигался медленно. Сонные глаза совсем не смотрели.

Неожиданно включился большой экран на стене.

Трайнис круто обернулся, покачнувшись, и схватился за спинку кресла.

Человек пятнадцать в рабочих комбинезонах разных цветов — выделялись несколько белых курток деятелей СКАДа — заполняли затемненную комнату: сидели в креслах, на столах, стояли группками — и все смотрели с экрана на четверку гостей. Вадковский приветливо помахал рукой и непонимающе двинул бровями — по ту сторону экрана не последовало никакой ответной реакции. Новоприбывших разглядывали с непонятной бесстрастностью. Лишь через несколько секунд напряженного обоюдного молчания коротко стриженный седой мужчина в синем комбинезоне с массой нашивок махнул рукой, будто отогнал комара, и шагнул к экрану, в облако света. Вгляделся в каждого и медленно, гулко проговорил: