Тени у порога

Плохо просматриваемый сквозь сгущающуюся дымку колпак глайдера медленно потемнел (это их повернуло дном вверх), потом колпак медленно посветлел (над головой снова было небо), опять потемнел. Все происходило в тишине. Защитное поле не могло противодействовать гравитации планеты. Глайдер достиг верхнего яруса леса и опять-таки медленно — так казалось Вадковскому — стал проваливаться в темно-зеленый колодец. Роман подумал: влетаем в деревья. Показалось, подумал спокойно и даже не спеша.

Удара как такового не было — поле гасило индивидуальные перегрузки внутри кабины, но настолько резко дернулось размытое пятно неба над головой, что Вадковский понял: упали. Туманное голубое пятно поползло в сторону и раздался воющий скрежет, как будто что-то сопротивлялось нагрузке. Роман удивился — откуда звуки в защитном поле?

Вадковский был надежно зафиксирован в кресле, висящем на боку. Кажется, после падения прошло несколько секунд. Наконец, туманная пленка защитного поля пропала.

Трайнис возвышался над ним, держась рукой за срез блистера над собой. Прозрачного колпака кабины не было. Одной ногой Гинтас упирался в круто задранный пол кабины, другую по-ковбойски поставил на нижний срез блистера. Рядом с его ступней неровными зубцами сверкали остатки выдранной с корнем системы крепления колпака.

Странно, что сначала Вадковского удивило — несмотря на аварию Трайнис улыбается. И только потом он понял: они остались живы.

— Ты немножко того... отключился, — сказал Трайнис. — Я не стал тебя будить. Как самочувствие?

Вадковский снизу вверх воззрился на него:

— Гинтас, ты же понимаешь, что я не мог «отключиться», что за прогрессор такой, отключающийся в сложных ситуациях?

— Но ты сидел в кресле и мирно спал. Минут пять. Мы со Славкой заволновались было, но глядим — пульс есть, дыхание нормальное.

— Я не спал. Я ждал, когда отключится силовое поле.

— И ты ничего не почувствовал?

Роман пожал плечами:

— Поле отключилось, вижу, ты стоишь рядом.

Они посмотрели друг на друга.

— Ноогенный феномен? — в полголоса предположил Вадковский.

В ответ Трайнис слабо усмехнулся. В глазах его была растерянность.

Роман с трудом выбрался из кресла — не мог разжать заевшие фиксаторы, — соскользнул по вздыбившемуся полу и спрыгнул на пыльную щебенку. Отошел на несколько шагов.

Глайдер словно присыпали мукой. Машина рухнула боком в осыпь и стояла на ребре, войдя метра на четыре в глубь каменистой почвы точно между каменными лбами скальных выступов. Пахло жженым камнем. Вадковский вспомнил этот запах — в детстве они добывали искру, стуча камнем о камень. Искра добывалась плохо, в основном отбивали себе пальцы.

Почва от удара, а скорее всего под действием защитного поля, широко расплескалась вокруг. Темная влажная земля, поднятая с глубины, свежие каменные осколки многолучевой звездой лежали поверх пыльной осыпи и подступающей со стороны близкого леса траве. Сорванный ударом блистер, навсегда застывший в состоянии «закрыто», съехал далеко вниз по склону и отсюда напоминал прозрачную лодку.

Вадковский задрал голову.

Сужаясь в перспективе, к небу уходили живые стены лесного колодца. Черные, желтые, коричневые, сотканные из прямых и переплетенных стволов, живые стены становились все более зелеными, набирали сочность и невероятные оттенки зелени, поднимаясь выше. В зеленый колодец заглядывало безмятежное голубое небо. Было тихо.

Вадковский мысленно спикировал от обреза колодца, наткнулся взглядом на глайдер и сел на землю там, где стоял, внезапно ослабев.

Что-то загремело, посыпались камешки, и рядом уселся Трайнис. Он осматривал, держа в руке... Роман не поверил — искореженный кусок обшивки.

— Генераторы отказали у самой земли в момент касания, — задумчиво сказал Трайнис. — А прямого удара с такой высоты даже композит не выдержит. Если бы не камни — кувыркались бы мы вниз до самого леса. Но это не страшно. А вот откажи генераторы двумя секундами раньше...

Он не договорил.

Вадковский сосредоточенно вспоминал, словно восстановление картины аварии могло как-то повлиять на их теперешнее положение:

— Подожди, какие две секунды? Сначала погасли экраны, вообще — все. Словно питание отключили.

— Так оно и было, — кивнул Трайнис. — Автопилот делал скользящий разворот, и в этот момент исчезло питание всего — двигателя, защиты, управления... дополнительный реактор... дублирующие цепи... Мы сразу стали падать. Вообще-то такого не может быть, чтобы вырубилось все сразу.

Трайнис с силой отшвырнул мятый кусок корпуса.

Они молча смотрели, как похожий на гигантский осенний лист фрагмент полого устремляется к земле, слабо стуча, прыгает по камням, скопившимся внизу осыпи и, подскочив последний раз, влетает в заросли. Дрогнул и снова застыл подлесок.

— Нас спас аварийный блок, — сказал Трайнис. — Он не связан с энергосистемой глайдера. Я направил все, что оставалось, на защиту экипажа. Глайдер мог рассыпаться, но мы бы уцелели.

Вадковский кивнул и посмотрел вверх на край лесного колодца.

— Но и аварийный блок отказал через пять секунд, — Трайнис тоже посмотрел на небо. — Такого, Рома, не может быть.