Тени у порога

Вадковский с трех метров спрыгнул на осыпь. С грохотом приземлился. Посидел на корточках в облаке поднятой пыли, выпрямился. Оскалив зубы, потер поясницу. Озадаченно посмотрел на вершину скалы. Трайнис и Лядов бросились к нему. Роман поднял ладонь — все в порядке. Опустился на камень, тяжело уронив руки.

Он был равномерно покрыт пылью, бинты на ладонях почернели. Лицо стало пятнистым от грязи и пота. Ладони и щека в царапинах, комбинезон порван и исполосован, словно Вадковского волокли по наждаку. Он медленно и тяжело дышал, открыв рот.

Трайнис полез в аптечку. Лядов протянул флягу.

— Все... в порядке, — сказал Роман чужим голосом, сделал один большой жадный глоток. Невзирая на протесты Лядова, вернул флягу. — Поляну видел. Дойдем. Но главное... — он обернулся на чащу, откуда они вышли.

Трайнис посматривал на него, обрабатывая ранки. Лядов замер с флягой в руке.

Вадковский посмотрел на друзей:

— Да ничего ужасного там нет. Просто пожар прекратился.

— Как это? — сказал Лядов.

Вадковский пожал плечами:

— Дыма из леса нет. Облако поднялось высоко и уже рассеивается.

Трайнис молча убрал аптечку в карман с хмурым видом уселся рядом.

— Надо идти, — сказал Вадковский.

— Отдохни, — воскликнул Лядов. — Правда, Гинтас? Час ничего не решит. Ромка, ты же устал.

Трайнис молчал.

Лядов повернулся и посмотрел назад. Чаща встретила его зеленым сумраком, далеким сводом листвы, кое-где пробитым солнечными стрелами. Острия световых лучей растворялись в зеленоватом пару на дне тишины, устланной травой. В неживой неподвижности леса, который не был поражен вредными насекомыми, ровную сочную траву которого не устилал ковер полусгнивших листьев, покой которого не нарушало никакое зверье, Лядов на миг ощутил давление, какое испытывает человек при виде видеофона, если давно ждет очень важного звонка.

Он нахмурился:

— Надо идти... Похоже, тут не стоит долго быть на одном месте.

Трайнис кивнул, поднимаясь, потянул с земли контейнер.

Лядов взял в руку тесак, испачканный землей и зеленью, передал Вадковскому пистолет и объяснил, как им пользоваться.

— Ничего нового, — сказал Роман, небрежно вертя оружие.

— Осторожнее, — сказал Лядов.

— Слава, думаю, отмечать путь теперь можно реже, — сказал Трайнис.

— Зачем вообще нужны отметки? — пожал плечами Лядов. — Нам некуда возвращаться.

— Место падения глайдера — это реперная точка, — сказал Трайнис. — Если заблудимся, возвращаться придется, чтобы начать все с начала.

Экипаж «Артемиды» обогнул скалу и двинулся в глубь чащи под легкий уклон, ориентируясь по камням-азимутам, брошенным Романом.

Верхушка скального «пальца» позади быстро исчезла за кронами. Вскоре и исполосованная вертикальными тенями каменная стена скрылась за тесно сдвинувшимися стволами. Они вновь шли среди сонных великанов, лавируя у подножий стволов. Лядову припомнился детский фильм, где мальчик с девочкой то ли от кого-то убегали, то ли кого-то догоняли. Деревья в фильме были очень похожи на эти. Только те деревья были смоделированы, а эти — настоящие. Да и мальчик с девочкой, хотя и были в сказке, знали, что там будет дальше по сюжету, кого нужно бояться, а с кем можно дружить. В сказках финал закономерен. Только в некоторых играх на симуляторе действие и финал непредсказуемы. А еще — в жизни.

— Какой ориентир? — на ходу спросил Трайнис. Он только что сделал каменный вытянутый холмик среди травы и догнал друзей.

— Лощина между сопками, — ответил Вадковский. Он шел первым, помахивая пистолетом. Сзади его комбинезон тоже был покрыт параллельными полосами частых царапин. — Одна сопка с характерной каменной надстроечкой на макушке — легко узнать. Но сначала пересечем безлесную полосу. Я не знаю, что там. Я сверху видел длинный разрыв в кронах поперек нашего пути. Вроде как просека там проходит. Или дорога.

Трайнис и Лядов за его спиной обменялись взглядами.

Лес тек навстречу, как поясная облачность на Юпитере. Зелено-дымчатая, палево-желтая, сумрачно-коричневая, пепельно-черная бесконечность раскручивалась перед глазами, набегала, охватывала, затягивала, смыкалась за спиной, давила сверху мутно светящейся зеленой крышкой.

Трайнис сделал много холмиков-указателей, Лядов четыре раза объявил о начале нового часа. Лесной пожар казался уже чем-то далеким, к нему относились с пренебрежением, как к назойливому комару. Путь на Камею был незначительным эпизодом. Никто уже не высчитывал возможное время в пути и не взвешивал шансы найти корабль сразу, без кружения по дебрям. Они знали, что надо идти вперед, двигаться. Эта однозначность непонятным образом успокаивала и все упрощала.

Был сделан один маленький привал и один большой. Вернее, средний — перекусив, спать не стали, лишь полежали, опустившись на траву прямо там, где остановились.

— Что вы увидели снизу, когда меня потащило со стены? — лениво осведомился Вадковский.

Трайнис и Лядов описали увиденное. Роман затих в высокой траве. Потом донеслось его сдержанное, в сердцах:

— Однако...

— Это — феномен, — уверенно сказал Лядов.

Все согласились. На том обсуждение происшествия и закончилось. Преодолели — и ладно.