Тени убийства

— Не сегодня. Пока хочу составить общее представление. Найдем садовый домик, конюшню и пойдем оттуда. Завтра займемся хозяйками.

При упоминании о хозяйках усадьбы Хейес переключил внимание на дом:

— Странноватый вид, правда? Вроде декорации к фильму ужасов: все такое причудливое, стрельчатые окна, как в церкви… а что это там за башня торчит?..

— Чудачество, — высказал свое мнение Минкин. — Так делали в старые времена, когда были деньги, которые можно потратить. Устраивали всякие средневековые штучки.

— Сколько все это может стоить?

— Достаточно для убийства, — кратко заключил Минкин. — Пошли.

Хейес вытащил из смятой пачки сигарету, прикурил. Они шагали рядом в молчании. Методично обошли участок по периметру, потом разбили на секторы. Отыскали садовую сторожку, порылись в содержимом.

— Порядок? — спросил Минкин.

— Порядок, — кивнул Хейес. — Если кто-нибудь не задумал изготовить бомбу. Видишь вон те мешки с удобрениями?..

Направились к конюшням. В старой седельной обнаружили следы деятельности Рона, походную печку и котелок, кружку, банку с кофе, свернутый номер сегодняшней газеты.

— Уютно устроился, — заметил Хейес. — Интересно, что его тут держит?

Минкин сел на скамью.

— Известно, что садовник нашел мышьяк. Неизвестно, когда он исчез. Сторожка не заперта. Любой мог зайти. — Он принялся загибать сильные пальцы. — Известно, что там был Гладстон. Могла зайти одна из хозяек. Мог зайти покойный, если на то пошло. Потом та самая миссис Пейнтер. Вполне могла заглянуть в поисках садовника. Две другие женщины, Джулиет Пейнтер и Мередит Митчелл, тоже могли побывать. Ворот в ограде нет. Любой прохожий мог проникнуть, посмотреть, что тут можно украсть.

— Число подозреваемых чертовски сокращается, — саркастически заключил Хейес.

— Вот именно, — усмехнулся Минкин и уткнулся в стену затылком, окидывая взглядом седельную, отмечая торчащие из стен колышки для сбруи. — Да, — тихо повторил он. — За такую усадьбу можно пойти на убийство.

Снаружи послышались шаркающие шаги. Детективы переглянулись. Хейес растоптал на полу сигарету, носком ботинка затоптал в пыль окурок.

— Кто там? — спросил неуверенный старческий голос.

— Все порядке, мадам! — крикнул в ответ Минкин. — Полиция.

Дверь седельной скрипнула, в проеме появилась Дамарис Оукли в шляпе покойного отца — желтоватой панаме — и старомодном холщовом платье с отрезной талией. На ногах сильно поношенные матерчатые туфли с дырками на косточках.

— По-моему, — возмущенно сказала она, — я вас не знаю.

Минкин предъявил удостоверение и представил инспектора.

— Мы приехали из Лондона, мадам, оказать помощь следствию.

— Ах да, конечно. Алан предупреждал о вашем приезде. Зачем вы здесь? — Она внимательно изучила документ и вернула. — Я Дамарис Оукли.

— Просто осматриваемся, мисс Оукли.

— Местные полицейские уже все осматривали, — сообщила Дамарис. — Желаете поговорить со мной или с сестрой? Сестра сейчас спит. Все это сильно ее утомило.

— В данный момент мы ни вас, ни ее беспокоить не станем, — сказал Минкин. — Завтра зайдем, когда с деталями ознакомимся. Мы с инспектором только сегодня приехали.

Дамарис взглянула на них:

— Не поймите превратно, но я не понимаю, зачем вам надо было приезжать из Лондона.

— Мы не задаем вопрос «зачем», — смиренно ответил Минкин и получил в ответ пристальный взгляд хозяйки усадьбы.

— Верно. Хотя я твердо верю, что больше никто не умрет.

Лондонцы ошеломленно вытаращили на нее глаза.

— Еще кто-то должен умереть? — вымолвил Минкин.

— Нет, конечно. Я не ожидаю, — сурово сказала Дамарис. — Просто вспомнила стих, который вы процитировали. «Вопрос „зачем“ не задавай, иди вперед иль умирай». «Атака легкой кавалерии». Мой отец очень любил цитировать Теннисона.[14] — Она помолчала и задумчиво проговорила:

— Теперь ясно, что я не понимала смысла, читая его в юности. Кто-то ведь должен спросить «зачем», правда? «Иди вперед и умирай» никому не поможет. Будем ждать встречи с вами, суперинтендент.

И она удалилась.

— Чокнутая или как? — спросил Хейес.

— Нет… — На лице Минкина расплылась уважительная улыбка. — Очень хитрая старая птичка.

— Думаешь, способна кого-то убить?

— Что?.. О да, — кивнул Минкин. — Если решит, то убьет. Возможно, даже сочтет своим долгом, если увидит угрозу. У представителей ее поколения сильно развито чувство долга. Ну, вернемся в паб, мимо которого проезжали по дороге сюда, посмотрим, не поздно ли чего-то съесть.

Через несколько минут они свернули на стоянку у «Перьев», вышли из машины, осмотрели паб столь же пристально, как прежде Форуэйз.

— Симпатичное старое заведение, — одобрил Хейес. — Вот что хорошо в деревне — тут найдутся приличные пабы.

Подошли ближе. В теплый день некоторые выпивающие устроились на воздухе за складными столами, смахивая на членов туристского клуба в крепких ботинках. Минкин с Хейесом пробрались мимо них к дверям и вошли.

Долорес Форбс, словно наделенная экстрасенсорными способностями, мгновенно материализовалась перед ними, сложив на груди руки.