Тени улицы марионеток

Так, изолированный в вонючей туалетной камере, вдавив локти в колени и обняв ладонями голову, сидел Каро на клокотавшем унитазе, пытаясь собраться с мыслями. Но даже в этой изоляции в голове продолжали кружиться воспоминания, конкретные и абстрактные заботы, тревоги и страхи, столкновение которых вызывало смутные, вспыхивавшие на миг и тут же угасавшие ассоциации.

Двери туалета были обильно разрисованы порнографическими картинками, исписаны пошлой бранью. «Результат сексуальной озабоченности», — подумал Каро и невольно прочитал вслух: «Хочу поцеловать...», «Мое тело нежно, как женская...», «Поцелуй Д. в задницу». Отвернувшись к стене, Каро уставился на выгравированный скорее всего гвоздем грандиозный член, чей двойник, видимо созданный той же рукой, бесцеремонно смотрел с противоположной стены. Заподозрив, что энергичная рука не поленилась нацарапать такой же член и на задней стене, Каро почувствовал себя окруженным и, не ища далее пристанища для глаз, опустил веки. Он уже не пытался сосредоточить мысли вокруг основного, поскольку улавливал, что они только на первый взгляд кажутся такими бессвязными и разбросанными, на самом же деле так или иначе соотносятся с основным. А это основное, конечно же, подводило к вопросу о беременности жены.

Перед закрытыми глазами возник отец: качаясь, он вошел во двор, мурлыча какую-то песню. «Твой опять под градусом», — хихикнули приятели. «Я не алкаш, — словно пытался оправдаться отец, — я вообще не могу терпеть спиртное. Тьфу! Но я пью. Пью, чтобы общаться с миром. Иначе тяжело, ох как тяжело!..» А вот и мать. Стоит в дверях с присущей женам пьяниц растерянной, жалкой улыбкой на бледном лице, с усталыми, красными от непрестанного шитья глазами. Возник дед. Ревущая вьюга облепила снегом его посиневшее лицо. Деда окружала раскинувшаяся на тысячи километров тайга — темная, холодная, чужая и безучастная. Снег укрыл деда с головой, оставив торчащей на поверхности складку тулупа цвета хаки и выброшенную вперед обледеневшую руку, словно пытавшуюся оторвать собственное тело от снегов и увести его в дальнюю даль, туда, где лежала теплая, солнечная родина... Затем из тьмы выплыл знакомый школьный двор, в углу которого под стеной съежился мальчуган с опухшими от побоев губами и разорванной курткой. Каро почувствовал непреодолимое желание побеседовать с мальчиком, но тот сам хотел спросить о чем-то, и оба молчали, не смея задать друг другу вопрос, на который все равно бы не последовало ответа... А вот безбоязненно шныряющие по старому дому крысы, чей противный писк заставлял Каро жаться к стене в страхе, как бы отвратительные существа не прыгнули на его кровать и не нырнули под одеяло. Каро вспомнил, как однажды голодная крыса укусила спящую бабушку за палец, но тут всплыло лицо жены: она вышла из тьмы, подняла глаза и сказала с улыбкой: «Ты не переживай. Правда, я уже немолода... И таз узкий... Но я рожу, вот увидишь, преспокойно рожу. А, Каро?» — «Ну почему ты так уверена, что этот безвестный непременно будет хорошим? Почему ты уверена, что он будет нужен тебе, мне, миру или самому себе? С чего ты взяла, что он будет благодарен нам? И как он выживет в этом безумном, запутанном, нелепом мире? Сможет ли? Захочет ли... мой и твой ребенок?» — ответил Каро. А жена продолжала твердить свое, словно не слыша мужа: «Вот увидишь, преспокойно рожу, все будет хорошо. Ты ведь полюбишь его, правда, Каро?»

«Может и правда все будет хорошо?» — подумал Каро и открыл глаза. Первое, на что упал взгляд, был нацарапанный на стене член.

Вдруг бешено заколотили в дверь и раздался нетерпеливый голос:

— Ты что, уснул?

Каро очнулся, поспешно натянул брюки, застегнулся и толкнул дверь.

— Понос? — усмехнулся стоявший за дверью.

Каро неопределенно пожал плечами, виновато улыбнулся и вышел из туалета.

Не успел он пройти за стол, как дверь резко распахнулась и в комнату просочился испытующий, недоверчивый взгляд шефа. Взгляд несколько раз прошелся по комнате и застыл на Каро.

— Стоя работаешь? Наверно, лучше получается? — ехидно спросил он.

Каро не издал ни звука, однако сел лишь после того, как шеф удалился, хлопнув дверью.

— Ушел, — констатировал сослуживец.

— В последнее время он ведет себя как-то странно, все ищет, ищет, не пойму чего, — откликнулся другой.

— Мания преследования, — сказал Каро, — ему вечно кажется, что против него плетутся интриги.

Сосредоточиться ему так и не удалось. Содержимое лежавших на столе бумаг механически проецировалось в сознании, затем так же произвольно возвращалось на стол. И так несколько раз. Нелепая возня, бесплодная попытка заставить мозг служить!