Тени в барсучьей норе

Пожилые супруги переезжали. Будучи людьми простыми, Марта и Дмитрий жили тяжелым трудом и даже не мечтали о большем, но судьба, неожиданно оказалась к ним благосклонна. Проведя всю свою жизнь в захолустной деревушке и в скромном достатке, они неожиданно получили наследство и теперь в городе, в самой близи к его главной улице, их ждали новый дом и безбедная старость. Причиной тому стал с рождения слабый и болезненный племянник толстушки. Его мать, младшая сестра Марты, в молодости обладала удивительной красотой и поэтому быстро и выгодно вышла замуж, обретя известную фамилию и материальное благополучие. Однако её избранник, хоть и был человеком знатным и состоятельным, крепким здоровьем не обладал и передал этот изъян своему сыну. Время шло, мальчик рос, а вместе с ним росла и болезнь, что тайно поселилась в его теле с первых дней жизни. Деньги родителей и врачебный уход долгое время помогали поддерживать здоровье наследника, но мать его неожиданно скончалась от сильной простуды, а вскоре и отец, не перенеся сердцем тяжёлой утраты, умер и оставил сына одного. Такой удар оказался слишком тяжёлым для слабого телом юноши. Сломленный усилившимся недугом он слёг. Кроме тётки, родственников по округе у него не было, и Марта, взяв над племянником опеку, перевезла его в свой дом, где и досматривала вместе с Дмитрием несколько следующих месяцев. В полдень первого августовского воскресенья, не дожив до своего совершеннолетия всего десять дней, юноша умер, и жизнь уставших от бедности и тягот труда пожилых супругов переменилась. Волей судьбы они стали богаты и решили поскорее оставить нажитые печали в прошлом и прожить остаток лет в лучших условиях. Продав свой ветхий дом, они собирались перебраться в переданный им во владение городской особняк. Выехать чета планировала через неделю после подписания необходимых бумаг, но незавершенные дела всё никак не отпускали их. И вот, наконец, расквитавшись с ними, но упустив последние тёплые дни, Марта и Дмитрий всё же выдвинулись в путь, и попали в самое ненастье.

Свернув на развилке лесной дороги в направлении, указанном рассохшейся табличкой, что была прибита к стволу одного из деревьев, повозка проехала ещё около сотни метров и оказалась в маленьком посёлке, по виду состоящем не более, чем из трёх десятков домов. Дождливое осеннее небо к вечеру стало ещё мрачнее, и в тусклых красках облетевшего леса деревянные постройки выглядели уныло и даже пугающе. Они казались настолько ветхими, что если бы не свет, горевший в некоторых из них, можно было решить, что поселение давно заброшено. А ничем не присыпанная дорога, была такой же землистой и размытой, как и в самой гуще леса, словно никто из живущих в этом одичалом месте не имел ни лошади, ни телеги и поэтому не знал, что в дождь проехать тут не является возможным. Всё это ещё больше раздосадовало уставшего от тяжелого пути пожилого хозяина повозки. Продолжая выталкивать её из ям, он бранился то на дождь, то на еле плетущихся лошадей, а то и на самого себя, вспоминая, как услышав до рассвета петушиный крик, настоял на поездке именно в этот день. Сейчас то он понимал, что допустил довольно глупую ошибку. Но тогда не стал тратить время на раздумья и слепо доверился поверью, обещающему ясную погоду, если вдруг в тёмный предрассветный час прозвучит крик петуха. Чудную примету Дмитрий слышал с детства, но не думал о ней, а в этот день она отчего – то вспомнилась ему и, как на зло, оказалась лживой. Так он и Марта оказались в лесу в весьма неудачное для переезда время.

Остановив лошадей у дома с освещёнными окнами, Дмитрий вновь заглянул в повозку.

– Пойду, попрошу хозяев о ночлеге,– сказал он, но Марта вдруг удержала его.

Опершись на руку мужа, кряхтя и оправляя примятую в дороге юбку, она грузно поднялась и выглянула на улицу.

– Я не решилась бы остановиться тут и в полуденный час, а на ночь и вовсе не отважусь,– взволнованно залепетала она, с опаской осматриваясь вокруг,– Разве есть ещё места мрачнее этого? Ты сам-то раньше здесь бывал, Димитр?

Марта недовольно цокнула языком и, подобрав юбки, уселась обратно. Старый хозяин не ответил ей. Съёжившись под промокшим до нитки плащом, он внимательно всматривался в горящие светом окна дома.

– Какой хороший человек станет жить в такой лачуге?– пробурчала себе под нос женщина и вдруг на мгновение замерла, о чём-то вспомнив, а после, схватилась за припрятанную в пышности юбок поясную сумку и шепотом произнесла,– А что, если здесь селят каторжан? Мы наверняка угодили в самое пекло. Ты слышишь, о чём я говорю а, Димитр?

Недоверчиво оглядевшись, старик почесал бороду и ответил:

– Ну и напустила же ты страха, жена! Слышал я об этом посёлке. И каторжан здесь нет. А если боишься у случайных людей оставаться, так тут верно есть заезжий дом. Место ведь отдалённое, для путника – самый привал. Поедем дальше, а если не найдём, тогда уж будем решать.