Тени в лабиринте

– А, понимаю. У великого детектива нет времени на амурные похождения. Он весь углубился в дела. Мужественный, изобретательный и непоколебимый.

– Да будет тебе. Кстати, ты разговариваешь с без пяти минут старшим лейтенантом.

– Ну, Валюха, это надо срочно отметить! – Косельницкий расправил бывшие некогда широкими плечи и втянул появившийся животик. – Быстро пошли ко мне, мой дом рядом с речкой, параллельно этой улице, через квартал отсюда. Познакомлю тебя с Юленькой, она у меня умница, студентка, соорудит нам ужин под терновку…

– Ты мне зубы не заговаривай, – Нефедов, до этого развеселившийся, опять сделал серьезное выражение лица, для солидности чуть хмуря брови. – Я при исполнении.

– Шутишь?

– Нет, какое там. Иду к одной особе на Солнечную.

– Допрашивать или как?

– Там видно будет, – неопределенно ответил Валентин.

– А может, все-таки сначала на часок ко мне?

– Никак нет! – по-уставному отчеканил Нефедов. – первым делом – самолеты.

– Вот именно, – радостно подхватил Косельницкий, – ну, а девушки, а девушки – потом!

– Так то смотря какие девушки…

– Ладно, убедил, – лицо Косельницкого стало улыбчато-хитроватым. – В конце концов, заглянешь на обратном пути в нашу скромную обитель и поделишься свежими впечатлениями о визите к очаровательной… мадемуазель Беловой.

– Откуда ты ее знаешь? – спросил Нефедов, тщетно пытаясь скрыть изумление. – Где, когда и при каких обстоятельствах?

– Обстоятельства у нас территориальные, – ласково заворковал Косельницкий, качнувшись с носков на пятки. – Можно даже сказать, индивидуально-хозяйственные. Молодых специалистов в моей шараге не очень-то балуют благоустроенным жильем, так что четвертый год нудимся здесь, у Юлиной тетки. Подальше от центра и прелестей цивилизации, поближе к свежему воздуху. Соседей всех знаю, да и не соседей тоже – видишь, как просто.

– А как ты догадался?

– Так я всегда был сообразительней тебя, Валюха. Ты вспомни девятый класс, помнишь, Карина притащила тест для определения КИ?

– И у тебя оказалось 125, а у меня – 97, – кивнул Нефедов.

– Ага! Помнишь все-таки. Так вот, вопрос для кандидата в команду КВН: кого из обитательниц Солнечной знаменитый сыщик В. Нефедов может именовать «одна особа»? Между прочим, Белова в это время обычно возвращается с работы.

Нефедов взглянул на часы.

– Она так поздно заканчивает?

– Ничего странного. Вокруг Княжны постоянно вьются хахали, поэтому она хронически задерживается на час-полтора.

– А ты сам-то кого-нибудь из этих хахалей видел? – поинтересовался Нефедов.

– Вплотную, чтобы разглядеть лицо, – никогда. Да и зачем? Они ведь меняются, как листки отрывного календаря.

За забором начала громко лаять собака. Она трясла головой, что можно было определить по характерному звону цепи, молча пробегала шага три вправо-влево и опять принималась за свое.

Нефедов показал приятелю фотографию Тюкульмина. Косельницкий, едва взглянув на снимок, отрицательно покачал головой.

– Не видел. А что натворил этот парень?

– Знал бы – сказал, – опечаленно отозвался Валентин. – Недавно он исчез, по просьбе матери объявлен в розыск. Мой непосредственный начальник считает его причастным к одному преступлению. Правда, непосредственный начальник моего начальника так не считает, но меня сей факт не касается.

– Да, положение, – посочувствовал Косельницкий, поджав губы, – ну ничего, как высвободишься, дуй сразу ко мне. Фиксируй: переулок Гвардейский, дом восемь. От Солнечной это пять минут спортивного ходу Я не прощаюсь. Учти, не придешь – кровно обижусь.

– Заметано! – улыбнулся Валентин, провожая удаляющегося Пашку долгим взглядом.

«И опять стало тихо, – подумал Нефедов, – встретились, разошлись. Только собаки лают».

Как бы в опровержение его мыслей из окон углового дома грянула знакомая запись. Бередящий душу хрипловатый голос пел:

Потом еще была уха
И заливные потроха,
Потом поймали жениха
И долго били…

Нефедов вспомнил, что еще не ужинал, и ускорил шаг. У калитки дома 34 он увидел девушку лет двадцати, стоящую на цыпочках и пытающуюся достать что-то по ту сторону забора.

– Ветер захлопнул, – объяснила девушка, опускаясь на каблуки, – задвижка упала на скобу. А я не могу дотянуться.

При этом она оглянулась. Нефедов без особого труда нащупал задвижку и открыл калитку, петли которой, как выяснилось, порядочно проржавели.

– Вот спасибо! – голос ее постоянно менял окраску и ни в один момент не было никакой возможности определить степень серьезности сказанного. – Заходите. Вы ведь из милиции.

– Угу, – подтвердил опешивший Нефедов, – а что, заметно?

– Настоящего мужчину можно распознать с первого взгляда. Даже в темноте, – рассмеялась Белова. Прикрывая калитку, она посмотрела по сторонам.

Через загроможденную прихожую-кухню Нефедов попал в гостиную – узкий предбанник, оклеенный пестрыми обоями, где хозяйка предложила ему присесть, а сама удалилась в спальню переодеваться. Валентину так и не удалось предъявить удостоверение – это была игра, в которой все подразумевалось как бы само собой.