Тени в переулке

Я часто бывал во Львове в командировках и любил зайти в «Бристоль», тем более что там метром служил приятель моего дядьки. Он встречал меня, как родного, и рассказывал кучу занятных криминальных историй.

* * *

Итак, мы готовились к съемкам двух последних сцен. Вася Лановой играл бандита, выдающего себя за боевого летчика. Он надел полковничий китель, положенные ордена и о чем-то поговорил с режиссером. Олег Стриженов, исполнитель главной роли — полковника МУРа Данилова, очень трогательно завязывал галстук по той, старой моде. Все было готово. К сожалению, вместо красавицы Кочуры, певицу играла миленькая барышня из Театра Маяковского.

И сколько я ни говорил, что такой красавец, как Лановой, не увлечется этой девицей, режиссер увидел эту актрису по-своему.

Появился оркестр. Старые ресторанные лабухи. Они вытащили из сундуков униформу 50-х, и на площадке резко запахло нафталином. Они настраивали инструменты, а я заметил весьма немолодого человека, инструктирующего официантов.

Я долго не мог вспомнить, где его видел. А потом в памяти возник женский оркестр, хлопающие люди и метр. Это был тот самый метрдотель, который проработал в «Астории» немалое количество лет.

Он подошел ко мне, мы поздоровались.

— Это вы написали эту историю?

— Я.

— А откуда вы про полковника узнали?

— Я просто придумал этот персонаж.

— Так все дело в том, что полковник был на самом деле и кличка у него имелась — Хан.

— Он что, узбек?

— Да нет, мне опера рассказали, что фамилия у него была Хановский. И брали его у нас в ресторане, только, конечно, не так культурно, как в вашем кино. Драка была знатная. Хан здоровый был, он двух оперов, как щенят, раскидал — и к выходу, а там его по затылку рукояткой пистолета пригрели. Но у вас в кино это сделано более интеллигентно.

— Так я же ничего не знал про Хана, иначе написал бы боевую сцену.

— А может, как у вас, лучше. Все-таки все происходит в таком ресторане. «Астория» — это было место высокого класса.

— А кем был Хан? Бандитом?

— Нет, аферистом и вором.

* * *

Меня очень заинтриговала история фармазонщика и скокаря в полковничьей форме. И я пошел к старым операм.

Надо сказать, что Александр Васильевич Хановский, получивший кликуху «Хан», был очень красивым мужчиной. Я видел его фотографию в уголовном деле и подивился, как он был похож на американского актера Роберта Тейлора.

Родом Хан был из Ярославля. Там окончил автоклуб и поступил в летную школу. Но из армии лейтенанта Хановского выгнали за регулярное нарушение дисциплины и многочисленные амурные связи с полковыми дамами.

Бывший лейтенант не очень переживал расставание с военной службой. Он стал брачным аферистом, и довольно удачливым, так как жил весьма неплохо, деньги у него водились.

Он четко рассчитал, что женщины кроме красоты обожают романтику. А какая специальность была самой романтичной в те годы? Авиатор.

Хан нашел человека, который сделал ему довольно неплохие документы пилота Главсевморпути. Синий китель, летная фуражка, на груди почетный знак за многокилометровый налет среди коварных льдов. Деньги на обольщение у него были. Ну какая женщина могла устоять перед красавцем-пилотом?

А дальше начиналась история Остапа Бендера и знаменитого ситечка.

Так и жил он, весело и беззаботно, разыскивая невест в основном на берегу Черного моря. Но началась война.

К тому времени у него в Армянском переулке в Москве уже была двухкомнатная квартира, которую ему устроила любовница, жена зампреда Моссовета. Туда-то и пришла повестка из военкомата.

Он явился, его определили в команду и отправили рядовым в пехоту. Тогда Хан достал документы, что он лейтенант и доблестный летчик.

Как он воевал, я не знаю, но в начале 44-го его комиссовали.

Вот тут-то и появился в Москве красавец-полковник, увешанный боевыми орденами и многочисленными медалями. Ему удалось стать любовником дамы-майора из кадров Академии им. Фрунзе, она-то и выдала ему все положенные документы об откомандировании для повышения квалификации на академических курсах.

Теперь, справив надежную ксиву, надо было заняться делом. Москва в те годы была городом одиноких женщин. Их мужья или сражались, или погибли на фронте. Поэтому для красавца, летчика-героя и полковника открывались необычайные возможности. И он, конечно, воспользовался ими.