Тени в переулке

– Узнала от своей подруги, что ты пишешь хорошие книги. Почему ты не подарил мне ни одной? Немедленно подари.

По сей день я не могу, как многие мои коллеги, приходя в разные места, подписывать и дарить книги. Сначала просто стеснялся, но потом стал дарить только друзьям и тем, кто просил об этом.

Я подарил Лиозновой две книги. И однажды Татьяна позвонила мне, пригласила на студию и сразу же отвела к директору Григорию Ивановичу Бритикову. Войдя к нему в кабинет, я увидел на столе свое сочинение «Тревожный август».

Бритиков сказал мне несколько комплиментов и предложил заключить договор.

Так я попал в большое кино. Только потом я понял, что попасть туда не очень сложно, главное – удержаться. Мне это удалось.

Но вернемся к началу. Нет ничего труднее, чем экранизировать собственную книгу. Из трехсот машинописных страниц нужно сделать шестьдесят.

Но я старался. Короче говоря, написав новые сюжетные линии и скомпоновав сценарий, принес первый вариант на студию.

Худсовет несколько удивил меня. Вполне известные и почтенные люди говорили обо всем, кроме моего сочинения, и в конце концов решили, что нужен второй вариант.

Второй вариант у меня пошел легче, тем более что редактор фильма дал вполне конкретные замечания.

Когда ответственные киносъемщики собрались вновь, они яростно обсуждали какой-то неведомый мне отснятый материал, а потом решили, что необходим третий вариант.

Я немного приуныл. Путь к экрану и зрительским овациям оказался сложнее, чем я думал, легко заключив договор на сценарий. Но сдаваться я не собирался. Две недели я капитально перерабатывал сценарий, учитывая все замечания редактора. Третий вариант был готов, но когда я пришел на студию, меня встретил директор объединения легендарный киночеловек Гриша Рималис и радостно объявил мне:

– Твой сценарий утвержден Госкино.

– Как это? – растерялся я.

– У нас горела единица, а это значит, что все объединение сидит без премии. Вот мы с Татьяной и отправили второй вариант в Госкино. И те его утвердили. Иди в кассу за деньгами и помни, что через час на ВДНХ открывается узбекский ресторан.

У Тани Лиозновой есть одно замечательное качество: она старается помочь людям. Когда сценарий был принят, она сказала мне:

– Есть чудный парень Валера Михайловский, он был вторым режиссером у Донского, снял очень неплохую короткометражку. Я ему верю, он снимет хороший фильм.

Я сам верил Татьяне безгранично. Пусть будет Михайловский.

Наверно, он стал бы хорошим режиссером, но ему хотелось выжать из фильма чисто бытовую выгоду: доставать дефицитные продукты и еще что-то. Отношения у нас сначала были прекрасные, но чем больше было отснятого материала, тем они заметнее портились.

Став режиссером-постановщиком, Валера очень изменился. Он стал самоуверенным, разговаривал покровительственно, в общем, выглядел большим мастером. Эта метаморфоза сильно забавляла меня. Было смешно смотреть, как добрый веселый парень, получив первую постановку, немедленно стал покруче Эйзенштейна. И, к сожалению, он не принимал никаких моих замечаний, да и к советам коллег-режиссеров относился враждебно.

Фильм был снят. Его неплохо приняли в Госкино, дали хорошую категорию, так что гонорар я получил отличный. Впервые в жизни я вместе с группой вышел на сцену Дома кино, говорил какие-то слова и кланялся аплодирующему залу.

Когда начался просмотр, я краем глаза наблюдал за моим другом, замечательным кинорежиссером Витаутасом Жалакявичюсом, и увидел, как он закрывает глаза и отворачивается от экрана.

Мне самому не нравилось то, что соорудил из моего сценария Валера Михайловский. И когда этот фильм показывали по телевизору, я никогда не смотрел.

Но однажды мне позвонил режиссер Леня Марягин и сказал:

– Слушай, смотрел вчера твой фильм «По данным уголовного розыска». Вполне достойная работа, и Валера Михайловский совсем неплохой режиссер.

Фильм повторяли утром следующего дня. Я посмотрел его после долгого перерыва. И понял, что, на фоне третьесортного американского барахла и отечественных мрачно-кровавых фильмов, наша работа выглядит совсем не плохо: рассказывает о добрых и мужественных людях, о взаимовыручке и дружбе.

* * *

Через два года по моему сценарию на той же студии Горького был поставлен двухсерийный фильм «Приступить к ликвидации». Главную роль в нем играл мой добрый товарищ Олег Стриженов. Режиссер Борис Григорьев здорово снял мою историю, и фильм состоялся.

Мы получили первую категорию, множество премий и наград, хорошую прессу.

Как-то мне позвонил Жалакявичюс и попросил приехать на «Мосфильм». Там он отвел меня к директору студии Николаю Сизову. Тот спросил:

– Ты слышал, что произошло с картиной Витаса «Момент истины»?

Как я мог не слышать, об этом несколько лет говорила вся кинематографическая Москва. Витас снимал фильм по книге В. Богомолова «В августе сорок четвертого…».

И когда лента была практически готова, Богомолов поднял дикий скандал и закрыл картину. Он воспользовался тем, что под разными предлогами оттягивал подписание договора, полностью соглашаясь с режиссером.