Тени в переулке (сборник)

Спал генерал ровно два часа. Проснулся, умылся и пошел к Сталину. Серов постучал, получил разрешение, вошел в комнату. Сталин все так же склонялся над картой. Выдержав паузу, сказал:

– Товарищ Серов, завтра мы должны быть на Калининском фронте у Еременко. Остановимся в районе Ржева. Мы утром выдвинемся туда на поезде, вы летите на само лете и приготовите все к нашему приезду. Вот здесь, – Сталин показал точку на карте, – будете нас встречать.

Серов вышел и немедленно позвонил начальнику охраны тыла Западного фронта генералу Зубареву, чтобы он с пограничниками встретил его на аэродроме.

На аэродроме генерал Зубарев доложил:

– Иван Александрович, около Ржева есть маленькая де ревня Хорошево. Всего дворов двадцать. Ее война обошла.

Они приехали в Хорошево, и Серов крайне удивился: все дома были целы, даже огороды распаханы, словно обитаемый остров в жестоком военном море. Прошлись по деревне и увидели чистенький, какой-то радостный домик. Зашли. Внутри побелка легко разрисована.

– Хозяйка, – сказал Серов, – в вашем доме генерал жить будет, так что вы его на три дня освободите.

– Ну что за жизнь! При немцах полковник жил, теперь генерал, когда от вас отдых будет?

– Скоро, хозяйка, – засмеялся Серов, – очень скоро.

– А генерал-то твой меня не обокрадет? Немецкий полковник даже глиняные горшки спер.

Серов и Зубарев расхохотались.

– Не сопрет он, хозяйка, твои горшки, – успокоил Зубарев.

Немедленно в доме навели порядок, протянули связь, во дворе соорудили летнюю кухню. Серов поехал на станцию, которая и была той точкой на карте, обозначенной Сталиным. Никакой станции не было. Стояла будка, и рядом с ней курил человек в железнодорожной фуражке и с футляром флажков на поясе.

– Сейчас покажется поезд, нужно его остановить.

– А как? – удивился железнодорожник.

– Флажками, сигналом.

– Да не умею я, сторожу здесь третий день, а до этого пастухом был.

– Давай флажки.

В Академии имени Фрунзе очень подробно читали лекции по военно-железнодорожному делу.

Появился поезд. Серов взял красный флажок и начал круговое движение. Поезд остановился. Первым вылез Берия. Не здороваясь, злобно выдавил:

– Зря ты в стрелочники не пошел.

Сталину дом понравился. Он умылся и сразу же соединился по ВЧ с командующим Калининским фронтом генералом Еременко. Минут десять Сталин орал на Еременко, что его фронт толчется на месте и не дает возможности другим фронтам развивать наступление. Окно было приоткрыто, и Серов впервые услышал, как Сталин матерится.

Поговорив, Верховный крикнул в окно:

– Серов!

– Я, товарищ Сталин.

– Это что за пограничник стоит у машины?

– Генерал Зубарев, товарищ Сталин, начальник охраны тыла фронта.

– Очень хорошо. Пусть привезет мне Еременко.

– Вызовет, товарищ Сталин?

– Нет, привезет. Часа через полтора появились машины Еременко и Зубарева. Командующий фронтом увидел Серова и Берию и сильно побледнел. Серов подошел к нему, успокоил, сказал, что товарищ Сталин ждет.

Говорили Сталин и Еременко часа два. Уже стемнело, когда они вышли на улицу. Серов подошел к ним и доложил, что только что получено сообщение о взятии Орла и Белгорода. Настроение у Сталина сразу улучшилось, и он даже пригласил Еременко отметить это событие.

Ночью к Серову приехал капитан, старший разыскной группы, отрабатывающей пропажу машины. Он доложил, что машину и убитого водителя нашли, продукты пропали, на след нападавших вышли. Серов поблагодарил и приказал найти налетчиков.

Утром его вызвал Сталин. После разговора с Еременко он был явно не в духе.

– Я уезжаю. А вы рассчитайтесь с хозяйкой. Дайте ей рублей сто.

Сталин плохо знал цены 1943 года. На сто рублей можно было купить полбуханки хлеба или пачку папирос «Пушка».

– Товарищ Сталин, зачем ей деньги, – сказал Серов, – может, мы ей продукты оставим?

– Очень правильно. Так и поступим. Серов проводил Сталина до поезда, а когда вернулся в деревню, увидел расстроенного Зубарева.

– Ты чего?

– Иван Александрович, неужели марочный коньяк и вино хозяйке отдашь?

– Ладно, бутылки можешь забрать себе. Позвали хозяйку.

– Спасибо от меня и вашего постояльца, он вам все продукты оставляет.

Хозяйка вошла в кладовку. В ней лежали ящики консервов, шоколада, поленица сухой колбасы.

– Это все мне?

– Тебе, тебе, – засмеялся Серов.

– А кто ж это был у меня на хате?

– Товарищ Сталин.

Хозяйка ахнула и грохнулась на пол. Пришлось вызывать военфельдшера.

Когда все успокоилось, к Серову подошел Ефимов.

– А ты, Ефимов, как здесь? Почему со всеми не уехал?

– Не сумел, Иван Александрович. Зубарев баньку обещал. Ты как? Если согласен, тогда пошли, Александрыч, кости попарим.

Банька была совсем рядом, за забором. Из нее валил пар. Серов вошел в горячую влажную баню и заснул, впервые спокойно за эти дни.

Последний год

Сталин (1952)

У меня украли сапоги. Вечером 31 декабря, приводя все имущество в порядок, я вычистил и надраил их до зеркального блеска.

Но в комнате немедленно запахло, как в казарме. Гуталин в те годы был продуктом весьма пахучим, и я выставил их за дверь, в наш коммунальный коридор.