Тени вересковых пустошей (СИ)

Конечно, я ни с кем своими переживаниями не делилась, но мой вид «я в глубокой депрессии» невозможно было не заметить. Спрашивали о нем все: ви Трина, некро Крич, ив Дан, даже когда я зашла к коменданту за дополнительным одеялом, и тот поинтересовался, что это со мной. А ведь комендант — призрак, которого я своим появлением отвлекала от творческого процесса написания картин. Так что — представляю, как я выглядела.

Черныш, конечно, ободрял меня, заверял, что в словах Стража правда, только правда, и ничего кроме правды. Но все равно…

Первый день зимы пришел неожиданно. Не успела я продрать глаза, как в дверь заколотили. А? Это было удивительно, но мозг еще пока не завелся, потому я встала и пошла открывать. За дверью стоял он. Ну, подумаешь, «он»? Но когда вспышка озарения разнеслась прозрением по всему организму, меня сначала бросило в холод, а потом в жар. Глаза открывались медленно, но верно.

Пока я набирала в грудь воздуха, он уже шагнул ко мне и взял за плечи. Улыбка на его лице играла превосходством.

— Тише-тише, — ласково проговорил он, а потом пригладил мое осиное гнездо на голове. Ой, черт!

— Что ты?.. То есть?.. Как ты?.. Сейчас же утренняя рань!

Он рассмеялся, а потом с каким-то удовольствием изучил мои губы. Нервно сглотнула.

— Вы не могли бы ворковать в коридоре? — Подал голос из-под одеяла недовольный Черныш. — Мяу.

— Мы не будем ни о чем говорить! — Я вырвалась и отступила. — Уходи!

— Нет, — его темные глаза улыбались, он снова приблизился. — Я ждал достаточно долго.

Что-то на фоне всех последних событий я как-то слишком быстро переключилась на миссию «Убить Раду». Поежившись, я отступила еще на шаг, но он быстро преодолел это расстояние и оказался гораздо ближе. Сердце стучало, дыхание сбивалось. Выгони его! Выгони!

— Что тебе нужно? — Какой-то слабый мышиный писк вместо нормальных слов.

— Моя очередь, — объясняет.

Думаю. Долго. Очень долго. Он уже скучает. Ах, да…

— Что?.. — Доходит, хмурюсь, снова вырываюсь. — В такую рань, иль Кан!

— Зови меня Кан, — отмахивается он, а мои глаза округляются, — все равно же уже предназначенная пара.

— Нет! — Визжу.

— Эр! — Рычит каким-то совершенно не кошачьим рыком Черныш, откидывая одеяло. — Не ори! Тут коты спят!

— Прости, — извиняюсь шепотом.

Гневный черный кот, если честно, страшноват.

Поворачиваюсь к иль Кану, упираюсь ему ладонями в грудь и пытаюсь выставить его за дверь. Смеется, его грудь вибрирует, он умиляется моим действиям, я же краснею еще больше. Наконец удается вывести его за дверь. На всякий случай смотрю на список и не могу поверить! На декабрь был заявлен какой-то эльф, но его имя зачеркнуто и там теперь написан иль Кан.

— Нельзя вычеркивать! — Воскликнула я, тыкая в список.

— Не бойся, я все предусмотрел, — улыбается и убирает руки в карманы брюк. В отличие от меня и моей пижамы он-то при всем параде готовенький, одет с иголочки. — Это договоренность.

— Но… ведь за амулеты буквально драка.

— Я умею убеждать, — самодовольно ухмыляется он.

— Не сомневаюсь.

Делаю глубокий вздох, отворачиваюсь и хочу уже идти к себе, но иль Кан ловит меня и снова притягивает к себе. Слабо сопротивляюсь, хочу уже что-нибудь сказать, а он берет меня за руку и скрещивает наши резонирующие браслеты. Смотрит на них недолго, улыбается, а потом тянется за поцелуем…

Взвизгиваю, ударяю его по лицу (не так красиво, как это делают в фильмах или бразильских сериалах, я просто ткнула ему пальцем в глаз и царапнула ногтем нос). Иль Кан вскрикнул, зажмурился и ослабил хватку, а я нырнула к себе в комнату и захлопнула дверь. Сердце стучало, как ненормальное. Что это, черт побери, было?

Стук в дверь раздался через две секунды.

— Открой! — Почти приказ. — Ты должна мне амулет!

— Уйди!

— Рада!

— ВИ РАДА!!! — Ору, как резаная.

— Да что это такое?! — Возмущается Черныш. — Дадут мне сегодня поспать или нет?!! МЯЯЯЯЯУ!

— Нет, Рада! — Настаивает. — Ты — моя!

— Размечтался!

— Ты знаешь, что это правда, — чуть тише, но я его слышу, ведь он как будто проникает в самое сердце.

Ну, нет уж! Он еще тот козел!

Распахиваю дверь и смотрю на него угрожающе.

— Я тебе уже сказала, что не выйду за тебя, — ядовито замечаю, а иль Кан улыбается, как будто радуясь только лишь возможности лицезреть меня. — Ты меркантильный самовлюбленный болван, который думает только о себе.

— Да, любимая, зови меня как хочешь, — потешается он.

— Перестань! — Возмущаюсь, но потом беру себя в руки.

— Ты должна мне амулет, — ухмыляется.

— Хорошо, — соглашаюсь с ним на удивление слишком быстро. — Подсунь под дверь свои требования, и я их исполню.

— Нет-нет-нет, — возражает прежде, чем я успеваю снова закрыть дверь. — Амулет будет не простой.

— Я — мастер амулетов, за простыми ко мне и не приходят, — складываю руки на груди, а иль Кан улыбается.

— Пожалуй, мы будем отлично смотреться, что-то общее в нас есть, — кивает он как будто на мое самодовольство и гордыню.

Отнимаю руки, сутулюсь, стыдно.

— Этому не бывать.

— Чего ты сопротивляешься? Это судьба.

— Я не верю в судьбу.

— Верь не верь, но резонанс говорит сам за себя. Ты станешь моей женой.