Тени войны

Мы выскочили наружу и побежали к разрушенной стене. У стены зияли воронки от взрывов, валялись убитые. Рядом ухнула мина. Визжащие осколки шарахнули по глине.

— Что случилось?! — крикнул я Шархелю, меняя магазин автомата.

— Всех перебили! Классическая засада! — Он выпустил очередь поверх насыпи. — Они заранее пристреляли из минометов наши возможные позиции! Да еще заминировали все вокруг!

— Вы ж проверяли!

— Заряды сидели глубоко! Это тебе не растяжки! И подрываются они с радиопульта!

— Куда стрелять, Серега? — спросил невозмутимый Колчин.

— А стреляй хоть наугад! Виноватого Бог сыщет!

Показались бегущие фигурки. Противник пошел в атаку.

Мы передернули затворы и командой дружных клоунов из-за кулис выскочили и дали по ним длинную очередь.

Фигурки тотчас залегли и затрещали в ответ.

Пули просвистели выше насыпи. Мы приподнялись и вдарили с трех стволов.

— Переключаемся на одиночную стрельбу. — Шархель сменил магазин. — Стрелять только прицельно по противнику. Патронов не так много.

Фигурки неумолимо приближались. Уже можно было различить отдельные детали снаряжения и лица. Скоро они подойдут вплотную к пропасти. И прижмут нас огнем. В это время вторая группа спокойно переправится через водопад и атакует нас во фронт.

— Зарядить подствольники! — скомандовал Шархель. — Делай как я!

Он воткнул гранату и отбежал от стены. Мы последовали за ним. Он упер автомат прикладом в землю на манер миномета. Мы пристроились рядом в одну линию.

— Огонь!

Скошенным веером взметнулись над головами ВОГи и пошли по навесной траектории к противнику.

— Вперед! — скомандовал Шархель. — Переключить на автоматический режим стрельбы!

Мы снова бросились к насыпи и ударили очередями. ВОГи разорвались где-то в укрытии противника с легким черным дымком. Рассыпалась трещоткой в воздухе ответная стрельба. Запели птичьими голосами пули. Отработанные гильзы вылетали из моего автомата стальной строкой, выписывая на лету замысловатые буквы. И складывались эти буквы в письмена.

— Назад! — скомандовал Шархель.

Мы снова заняли позиции для стрельбы из подствольников. Автоматы уперлись стволами в голубое небо.

— Заряжай!

Щелкнули ВОГи в жерлах подствольного гранатомета.

— Огонь! Еще! Заряжай! Огонь!

— Клак! Клак! Клак! — прощелкали на прощание гранаты и ушли к противнику.

— На позиции! — скомандовал Шархель. — Надо удержать их на расстоянии! Нельзя подпускать к пропасти!

Наши автоматы захлебнулись очередями.

Фигурки между камней заметались. Кидались в стороны короткими перебежками и огрызались огнем.

— Они перестраивают боевые порядки! — заорал Шархель. — Колчин, пулемет! Будешь долбить и смотреть, куда летят гранаты!

— Понял! — Сашка чуть не взял под козырек. Он подтащил к себе пулемет с единственной лентой, убрал сошки и уперся телом в насыпь. Мы с Шархелем зарядили подствольники.

— Противник? — спросил Шархель.

— Колонной справа! — откликнулся Колчин. Мы повернули автоматы и ударили ВОГами в небо.

— Клак! Клак! — пропели гранаты.

— Есть цель! — радостно завопил Колчин.

— Заряжай!

Одну за другой мы выпустили по пять гранат.

— Есть цель! Есть цель! — вопил Колчин. — Они отходят!

Мы кинулись к насыпи. Да, правый фланг противника и вправду отползал. Зато левый за это время очень продвинулся и уже рассыпался цепью вдоль пропасти.

Сейчас начнется!

И — началось!..

Мы залегли.

— Сейчас они переправятся через водопад, и тогда нам уже не уйти! — проорал Шархель.

И тут случилось невероятное. Колчин вскочил во весь рост с пулеметом наперевес и, посылая длинную очередь, запел во всю глотку:

— Это есть наш последний и решительный бой! С Интернационалом воспрянет род людской!

Я тоже поднялся, подхватил песню и стал лупить из автоматов по цепочке противника:

— Весь мир насилья мы разрушим до основания! А затем мы наш, мы новый мир построим! Кто был ничем, тот станет всем!

Стрельба смолкла как-то сама собой. Песня тоже кончилась. Мы упали за стену. Пот катил с нас градом и застилал глаза. Ну, идиоты!

— Ты чего запел? — спросил я Сашку.

— Страшно что-то стало, — хихикнул он.

— Ну, Немировичи-Данченки! — буркнул Шархель.

И мы все втроем свалились в приступе нервного хохота.

Со стороны противника махали белым шарфом.

Надо понимать, это они не сдаются, но готовы поговорить.

Поговорим, что ж…

21

Колчин с Шархелем остались на месте — с оружием наготове. А поговорить пошел я. Эх, семи смертям не бывать!

И собеседник опять же знакомый. Ста-арый знакомый! В пробковом шлеме английских колонизаторов и костюме песочного цвета. Григорий Алексеевич! Собственной персоной!

Вяземский подошел к краю пропасти, сложил ладони рупором:

— Алексей! Есть пара предложений! Иди, поговорим! Мы не станем стрелять!

— А какие гарантии!

— Гарантии дают в банке! Я просто хочу с тобой поговорить! — Он двинулся в сторону водопада. — Я жду тебя здесь! — Он остановился. — Каждый будет на виду у своих друзей! Ну как? Идешь?

Я пошел. К водопаду. За ним скрывался гранитный уступчик шириной метра в три. Тут лежали убитые спецназовцы. Я обогнул трупы и вышел на другую сторону плато.

Профессор ждал, скрестив руки на груди.